отпер врата и направился вниз по склону горы. У него было мало времени, скоро тело привратника и открытые ворота могут обнаружить, а жрецу еще надо было найти убежище.

Ферри забрался в узкую щель между валунами, что находились на склоне горы ниже оплота служителей Крома. Луллак очень жалел, что не успел заранее подготовить себе убежище, но кто ж знал, что эти гнусные мальчишки сунутся туда, куда им лезть было не положено? Жрец вздохнул, услышав еще далекие раскаты грома – жаль, что гроза еще не началась, тогда можно было бы надеяться, что взрыв в долине примут за гром.

Луллак поочередно нажал кнопки на своем пульте. Какое-то время ничего не происходило, и жрец забеспокоился: а сработают ли его заряды? А правильно ли он соединил провода и детонаторы? Он очень много лет не делал ничего подобного и… В этот момент скальная порода под ногами жреца дрогнула. Раз потом второй, потом еще и еще. Звук взрывов долетел до Луллака позже, а потом с первыми крупными каплями дождя убежища жреца достигли пыль и камни. По валунам застучали осколки того, что много веков было непоколебимой твердыней служителей и воинов Крома.

Когда жрец высунулся из своего убежища, на том месте, где некогда возвышалась Обитель грозного бога, лежала груда каменных обломков, и высоко в грозовое небо поднималась туча пыли, стремительно оседавшая под начинающимся дождем. Неожиданно небо расколола яркая ветвистая молния. Она ударила в гром-камень, что еще возвышался рядом с руинами цитадели. Раздался треск, посыпались синие и белые искры.

Луллак улыбнулся.

Кром должен быть доволен! Никто из предателей не мог уцелеть под завалами. Все они заплатили жизнью за свое предательство! Дарел был прав: трон не может принадлежать слабой женщине, глупой девчонке, ведь вся сила и власть принадлежат мужчинам. Так повелось от веку. Так должно быть. А эти жалкие предатели посмели усомниться в повелении богов!

Довольный Луллак пошел прочь от руин Обители. Хоть Кром только что явил свое удовольствие от расправы над предателями, жрец не слишком уповал на его дальнейшее покровительство - во время грозы находиться в горах опасно. Лучше не рисковать.

Прижимаясь к скалам, жрец направился вниз по узкой тропе. Тем временем на горы обрушился ливень, превращая траву и почву под ногами жреца в очень скользкую и ненадежную дорогу. Тропа становилась все более и более опасной, а за пеленой дождя было невозможно разглядеть что-либо в радиусе пяти метров.

Луллак решил остановиться, прижавшись к группе валунов возвышавшихся посреди ненадежной дороги. Идти дальше стало опасно - глинистая почва превратилась в каток, а впереди ждал крутой спуск, рассеченный глубокими трещинами и оврагами. Ферри прижался спиной к холодному граниту, развернувшись лицом к месту, где еще полчаса назад возвышалась грозная Обитель служителей верховного бога.

Ему было ни капли не жаль своих собратьев. Они были не достойны жить. Дарел был прав, говоря, что предателей необходимо уничтожить, иначе они будут нести крамолу людям и отвратят сердца простых розмийцев от Света. Когда же жители Розми отворачиваются от Света, боги забирают Ключ Света Розми, и начинаются темные времена, полные ужаса, страха, боли и отчаяния. Этого никак нельзя допустить. Ведь не зря же Луллак в свое время выжил в страшном взрыве, уничтожившим его сослуживцев. Он выжил чтобы исполнить свое предназначение и спасти Розми от грядущей катастрофы. В этом не сомневался Дарел, в этом уже не сомневался Ферра.

Неожиданно из-за серой пелены дождя вылетел камень, угодивший прямо в лицо Луллаку. Жрец вскрикнул от сильной боли, пронзившей его лоб, а правый глаз ренегата стала заливать смешанная с водой кровь. Из-за стены воды появилась маленькая шатающаяся фигурка послушника обнаружившего заряды. Мальчишка был серьезно ранен, он шатался, едва держась на ногах, но в руке он сжимал еще один камень, явно намереваясь и его швырнуть в голову ненавистного жреца.

- Ах, ты маленькая дрянь! – взревел служитель грозного бога, кидаясь на мальчика. Точным ударом в челюсть жрец поверг подростка на колени, а потом добавил ему ногой под ребра, отшвырнув послушника на скользкую траву. Мальчик с трудом поднялся на четвереньки, мотая головой, но глаза его горели ненавистью и неистовой яростью, что сейчас предавали ему силы.

- Убийца! Предатель! – хрипло, с трудом выкрикнул он. Жрец от души залепил ногой по лицу подростку. Тот упал на спину, раскинув руки.

- Щенок, - презрительно обронил мужчина, замахиваясь дубинкой чтоб размозжить череп послушника. Из последних сил мальчишка швырнул в жреца камень, но тот лишь задел по касательной убийцу. Луллак рассмеялся, собираясь обрушить на чудом выжившего мальчика страшный удар. Он поднял дубину над головой…

В дубину тот час же ударила ослепительная белоснежная молния. Несколько секунд жрец дергался и извивался, а потом мешком свалился на мокрую чахлую траву.

Мальчик с ужасом взирал на все происходящее, ожидая электрического разряда, что прервет и его жизнь, - он лежал на мокрой траве, чуть ли не в луже, у самых ног жреца, - но никакого удара не последовало… Подросток без сил опустил голову на землю. Струи дождя били его израненное тело, вода затекала ему в нос, рот, глаза, она не давала ему потерять сознание и умереть, хоть послушнику этого сейчас хотелось больше всего на свете.

С трудом мальчишка перевернулся на живот. Сил встать у него не было. Мальчик расплакался, вытирая сопли, слезы и кровь с лица искалеченной рукой, из которой торчали обломки костей. Боль он почувствовал не сразу. У него страшно болело все тело, а голова раскалывалась от нескольких сильных ударов жреца, в уши ему словно бы натолкали ваты и залили ее воском, оставив наедине со звенящей тишиной, из-за которой он не слышал ни шума ветра, ни раскатов грома, ничего. Подросток с ужасом уставился на свою переломанную руку, всхлипнул еще раз, и с трудом, тихо подвывая, заставил себя подняться на ноги.

Люди жили далеко внизу, в долине, до них предстоял очень неблизкий путь. Единственному чудом выжившему обитателю оплота Крома предстояла длинная, трудная дорога, а в такую страшную бурю искалеченному, избитому ребенку и вовсе было не осилить этот путь, только худенький послушник не привык к легкой жизни. Он хоть и плакал, и скулил, но шел вперед, прекрасно понимая, что ему в очередной раз предстоит побороться за свою жизнь, а иначе зачем Крому было творить чудо, спасая его от взрыва, да убивая жреца-предателя?

Луллак полагал, что Кром на его стороне.

Он ошибался.

4