Шеф Дукакис молчал, подавленный услышанной только что информацией. Но Браун не собирался церемониться с ошарашенным подчинённым и несколько бесцеремонно потряс его за плечо.

– Алан. Алан, приди в себя! Нам необходимо срочно найти вертолёты, для того чтобы прикрыть профессора с воздуха от «Беллов» конкурентов.

– В Буффало нет военной авиации… – растерянно ответил Дукакис.

– А я и не говорил о военной технике. Подойдут и гражданские вертолёты. Они есть у СМИ, у пожарных или у медиков. Полицейские вертолёты, в конце концов!

– У местной полиции нет такой роскоши, как собственный парк авиации. Но я понял, что вы имеете в виду. Здесь, в аэропорту, есть несколько частных вертолётов. Мы можем воспользоваться ими.

– Отлично! – Браун взмахнул рукой, и, словно по мановению волшебной палочки, из темноты материализовался один из его помощников. – Агент Сэндли, отдайте команде наших пилотов приказ занять все вертолёты, которые сейчас есть на территории «Ниагары». Пусть диспетчеры обеспечат беспрепятственный взлёт. К каждому из пилотов приставить оперативного агента с тяжёлым вооружением. Пулеметы, фаустпатроны, гранаты, минометы – в общем, всё, что найдётся в арсенале на нашем самолёте. Выполняйте.

– Да, сэр.

– Шеф Дукакис. Мне нужно, чтобы вы связались со своими людьми и организовали их связь с моими лётчиками. Нужно скоординировать наши действия. Ваши агенты обеспечат наземное преследование профессора, а мои ребята прикроют их от вертолётов противника.

– Хорошо. – Дукакис бросился к телефону, чувствуя, как внутри него просыпается давно позабытое предвкушение большой операции. Всё же он засиделся на офисной работе. Пришла пора вспомнить старые добрые времена и надрать пару чьих-то не в меру самоуверенных задниц.

* * *

Огромные туши военных вертолётов с шумом зависли над крышами торгового дома «Сомерсет и сыновья». Жители окрестных домов в панике закрывали окна и двери, матери созывали игравших в воскресный день на площадках детей, а случайные прохожие, если решались поддаться любопытству и посмотреть на невиданную картину, тут же вежливо, но настойчиво прогонялись оцепившими улицу агентами «Хронос Два».

Стоявший на крыше конспиративной штаб-квартиры корпорации Марк Харрисон по рации координировал действия пилотов. Чёрные «Беллы» поочерёдно садились на расчищенную от автомобилей улицу и брали на борт небольшие отряды, состоявшие из трёх-четырёх агентов. Когда осталось заполнить последний вертолёт, к Харрисону подбежал агент Чапман и спросил, изо всех сил стараясь перекричать рокот вертолётных двигателей:

– Вызывали, босс?

Харрисон утвердительно кивнул и указал рукой в сторону нескольких «Шевроле», которыми агенты перегородили улицы вокруг здания «Сомерсета».

– Да. Возьми всех оставшихся в здании агентов, и на машинах выдвигайтесь в сторону набережной. Вам нужно выгнать машину с профессором и его подружкой прочь из города. Нам будет помогать городская полиция, Хогграт уже обо всем договорился. Загоните её на мост, а там уже мы закончим работу.

– Понял, босс!

– Тогда выполняй!

Воодушевлённый новым заданием и ответственностью, возложенной на него начальством, Нил Чапман бросился вниз по лестнице, по дороге окликая агентов из числа оперативных работников.

– Все за мной! Отправляемся на охоту!

Садясь в вертолёт, Харрисон посмотрел, как агент Чапман забирается в синий «Шевроле» и увлекает за собой кавалькаду служебных автомобилей. В это же время пилот вертолёта сообщил по внутренней связи, что полиция засекла чёрно-синий «Кадиллак Эльдорадо» в трёх кварталах от «Сомерсет и сыновья»

– Передайте по рации координаты агенту Чапману! – приказал Харрисон, защёлкивая замки на ремнях безопасности. Марк никогда не признавался ни одной живой душе, что он ужасно боится высоты. Тот, кто метит занять пост главы буффалского филиала «Хронос Два», не может иметь недостатков.

Когда это началось,

Мне было нечего сказать.

Я потерялся в пустоте, которая была внутри меня,

Я запутался.

Я поделился тем, что у меня накопилось в душе, и узнал,

Что не у одного меня такие мысли.

Внутри меня,

Слова принесли осознание пустоты…

Неужели единственное, что я ещё могу чувствовать,

Это что мне нечего терять?

Я просто застрял, в пустоте и одиночестве…

И это моя ошибка, я сам во всём виноват.

Я хочу излечиться,

Я хочу почувствовать то,

Что мне всегда казалось ненастоящим.

Я хочу отпустить боль, которую чувствовал так долго.

Я хочу навсегда отпустить эту боль.

Хочу излечиться,

Хочу почувствовать,

Что я близок к чему-то настоящему.

Хочу найти что-то, чего я всегда хотел —

Там, где моё место.

Linkin Park, «Somewhere I Belong»

1 час 27 мин 16 сек

Ричмонд был прав с самого начала, когда почувствовал, что это будет дерьмовый день. Сначала дебош этих недомерков-спорстменов на въезде в университетский кампус, со своей дурацкой туалетной бумагой, потом непонятно кем спровоцированная перестрелка внутри самого студгородка – кругом следы от пулевых отверстий, и никого.

Ещё через час доклад о взрыве бензоколонки возле бара «Перекрёсток». Та ещё берлога, их давным-давно стоило бы прикрыть. И опять ничего. Снесено пол-улицы, несколько повреждённых машин, на которые у сердобольных хозяев, разумеется, была страховка. Вот и возись теперь…

И это всё до полудня! Он даже толком пообедать не успел. Каждый раз, получив сигнал вызова, они с помощником неслись, как могли, свесив языки на плечо, но успевали приехать уже либо к упаковке тел, либо на пепелище.

И вот теперь. Час от часу не легче. Сдвинув шляпу на затылок, Ричмонд достал из нагрудного кармана рубашки платок и промокнул взмокший лоб. Ближе к полудню начинало припекать. Засунув скомканный платок обратно, Ричмонд отошёл от перил моста Пис-Бридж-Плаза, в срочном порядке перекрытого с двух сторон от Лейкшор-роуд до Берд-Айленд-Пир, и ещё раз оглядел наскоро сооружённый кордон в полукилометре от съезда. На другом конце моста точно такой же.

Всё как обычно – две машины нос к носу клином посередине, две дюжины вооружённых парней, замерших, словно статуи, включенные проблесковые маячки, шум плещущейся внизу Ниагары.

Ждут.

Чего ждут? Кого? Хотя на этот счёт ориентировка была – чёрный «Кадиллак Эльдорадо», за рулём девушка, с ней мужчина средних лет. Ричмонду так и не удосужились объяснить, зачем, собственно, городить такой огород на оживлённой трассе средь бела дня. Ради одной машины? Небось очередная лихачащая девчонка, везущая нагрузившегося папаньку домой. Большая проблема, знаете ли.