– Эдипов комплекс, – улыбнулась Люми.

– Поначалу я им просто бредил, все, что он говорил, меня так впечатляло… но ничего не вышло. Он вечно смеялся надо мной, над моими взглядами на жизнь.

Люми понимающе вздохнула.

– Я порвала с галеристом, когда он захотел выставить меня как произведение искусства в своей съемной квартире… я должна была удовлетворять его как любовница, когда ему это было удобно.

– Лоран определенно симпатичнее, – заметил Ринус.

– Это верно… Ему еще надо поработать над собой, но он хороший.

Ровно в два часа Ринус занял стул, на котором сидела Люми, и переместился к зоне номер пять. Люми отдала ему прибор ночного видения и остановилась у него за спиной с банкой кока-колы в руке.

– Что там в школе, пока тебя нет?

– Не знаю. Предполагается, что я занимаюсь графическим проектом на тему “дисфункциональное слияние”.

– Это что?

– Понятия не имею, – улыбнулась Люми. – Наверное, что-то такое, что как раз надо изучить.

– Я бы в первую очередь подумал про семью… так или иначе, люди часто не подходят друг другу. Но тут я не специалист.

– Это как будто упрощение.

– Тогда любовь… или секс.

– Отлично, Ринус, – улыбнулась Люми.

– Или творческое опьянение, – пошутил Ринус и обмахнулся ладонью.

Люми рассмеялась, посмотрела на часы и объявила, что после тренировки принесет ужин, и зашагала мимо бойниц к гаражу. Она отвела штору, обогнула лестницу, ведущую вниз, открыла дверь и прошла мимо кухни.

У нее в комнате было тепло, и Люми немного прикрутила термостат. Достала чистые трусы и подхватила с пола сумку со спортивным костюмом.

Возвращаясь, девушка услышала, как скрипнула половица в коридоре. Может, она что-то уронила? Люми остановилась и обернулась.

Она не увидела ничего, кроме закрытой двери в последнюю спальню и заколоченного запасного выхода с надписью “Stairway to Heaven”.

Люми вернулась к лестнице и стала спускаться.

Проходя мимо чулана, где хранились еда и оружие, она услышала, как пощелкивает электрощит возле раздевалки.

В один из первых дней Люми попыталась протиснуться между висящей там одежды, чтобы проверить, подходящий ли это путь к бегству. Она отодвинула толстый засов, открыла дверь и лицом ощутила прохладный подвальный воздух из подземного хода.

Сейчас, поставив в раздевалке сумку на лавку, она переоделась в спортивный костюм, а штаны-карго, свитер и майку повесила на крюк.

Поставила ногу на лавку, завязала шнурки, заметила, что одна перекладина шведской стенки на другом конце зала еле держится, и по привычке подумала, что можно выломать ее, если понадобится оружие.

В спортзале Люми час крутила педали в быстром темпе, потом отжалась и поприседала на холодном полу, после чего вернулась в раздевалку, стащила с себя пропитанную потом одежду и отправилась в ванную.

Она заперла и подергала дверь. Коврик под пятками был холодным, и Люми замерзла так, что все тело покрылось гусиной кожей.

Каждый раз, принимая душ, Люми проверяла шкафчик, вынимала пластиковый пакет с пистолетом и убеждалась, что оружие заряжено. Вообще-то у пистолета слишком узкий прицел. Если скорость стрельбы важнее точности попадания, вертикальный зазор между мушкой и прицелом не должен быть таким коротким.

Люми вернула оружие на место, закрыла дверцу с зеркалом и увидела собственное усталое лицо.

Лампочка на потолке мигнула.

На белом стеклянном плафоне скопился слой пыли. Свет лежал на потолке мутным кругом.

Люми отвела в сторону белую душевую штору, включила воду и тут же отпрыгнула от струй, бьющих из приделанной к стене лейки душа.

Только мужчины могут предпочесть такое душу, который можно снять и взять в руки, подумала она.

Первые капли казались серыми кружками на белом полиэстере. Шум воды заполнил ванную. Люми подождала, пока до нее дойдет пар от воды, а зеркало запотеет.

Люми шагнула под душ, задернула штору и вздрогнула всем телом, когда по коже полилась горячая вода.

Ей вспомнилось, как Лоран, с сигаретой во рту, сидел голый на ее кровати и бренчал на гитаре.

Струи воды ударяли в лицо, в стены душевой и шторку.

Люми начала согреваться, мускулы расслаблялись после многочасового напряжения.

Сквозь стену донесся скрежет; Люми немного отвела штору и посмотрела на дверную ручку.

Кожей ощутила прохладный воздух.

Капли конденсата мелким бисером усыпали раковину и унитаз.

После душа она сварит спагетти, откроет банку песто и, может быть, выпьет полбокала вина, а потом ляжет спать.

Люми намылила подмышки, грудь и между ног.

Пена стекала по животу и ногам и исчезала в стоке.

От влаги белая занавеска стала полупрозрачной.

Деревянный шкафчик под раковиной казался темной тенью.

Как будто человек присел на корточки.

Люми смотрела на черный блеск под решеткой и думала про отца. Почему он до сих пор не дал о себе знать?

Запрокинув голову, Люми предоставила воде литься по лицу и затекать в уши.

Ей казалось, что сквозь глухой грохот воды до нее доносятся голоса, какие-то мужчины кричат от боли.

Люми стерла воду с глаз, сплюнула и снова взглянула на дрожащую занавеску, на тень под раковиной.

Это всего лишь шкафчик.

Люми потянулась за шампунем, и тут свет в ванной снова мигнул.

Замерцал, стал тусклым, а потом и вовсе погас.

У Люми тяжело забилось сердце.

Она выключила воду, отвела штору и прислушалась.

Слышно только, как на коврик падают капли.

В темноте Люми быстро вытерлась, достала из шкафчика пистолет, сняла с предохранителя, нашарила ручку с замком и осторожно открыла дверь в раздевалку.

Дверь отворилась, едва слышно скрипнув петлями.

В раздевалке тоже было темно.

Люми нашарила свою сумку, торопливо оделась и снова взяла пистолет.

Пригнувшись, она беззвучно пересекла раздевалку, открыла дверь и выглянула.

На всем первом этаже было темно, как в гробу.

Люми прислушалась. Ей показалось, что наверху кто-то ходит.

Ведя рукой по стене, Люми добралась до щитка, открыла дверцу и провела пальцами по предохранителям и защите от замыкания.

Все рычажки повернуты, как положено.

Вырубить здесь электричество невозможно. Если только пригнать экскаватор и копать наугад, пока не наткнешься на кабель.