Вернувшись к себе в отдел, Евгения позвонила в инспекцию по делам несовершеннолетних в Верхней Пышме. Там ответили, что они уже возбудили дело о лишении родительских прав четы Горбуновых. Но есть ли это конец истории об Оле, которая ушла из дому, чтоб найти свой дом?

В ПОИСКАХ СИНЕЙ ПТИЦЫ. На дорогах, ведущих к фронту, видел я не раз такую картину: идут бесконечной чередой в сторону тыла эшелоны с искореженными немецкими танками, самолетами, с разбитой вражеской техникой, и вдруг где-нибудь на небольшом полустанке, где поезд на минуту замедлит бег, среди груды мертвого бесформенного металла мелькнет мальчишеская голова в рваной ушанке, мелькнет и скроется, будто воробей в дупле дерева. Какой-нибудь чумазый хлопчик едет за тысячу верст в башне разбитого фашистского танка, едет прочь от фронта, подальше от войны: война разорила дом, гитлеровцы сожгли деревню, убили отца, мать — и вот отправился мальчишка искать счастья по свету, нет, даже не счастья, а хотя бы какого-то временного пристанища, где он обогреется, оттает, снова почувствует себя человеком…

На городских рынках их тогда появилось немало. Случалось, за один день снимали с чердаков, приводили с вокзалов, из глухих темных по ночам переулков по двести ребят в день. Помнится пункт сбора беспризорных — Дворец пионеров. В ту пору в Свердловске было открыто около двадцати детских домов, появились так называемые дневные детдома, для тех, у кого неблагополучно в семье. Утром ребята приходили сюда, вечером возвращались под родительский кров, иногда к бабушке или дедушке…

Все это припомнилось при посещении приемника-распределителя № 1 управления внутренних дел Свердловского облисполкома. Расположен он на окраине Свердловска, в той его части, что зовется Сортировкой (Железнодорожный район). Это, в сущности, миниатюрный комбинат со своими общежитиями, баней, столовой, амбулаторией, прачечной, клубом, собственным водопроводом и даже, если можно так сказать, появившимся в последний период подсобным хозяйством. За высоким забором день и ночь слышны шипение пара, гудки паровозов и электровозов, стук колес и протяжный, перекатывающийся скрежет составов: рядом железнодорожная станция. Эта близость не случайна: именно железная дорога поставляет детприемнику больше всего ребятишек.

С начальником приемника Николаем Александровичем Сокольским судьба свела нас в первом послевоенном году. Тогда еще остро стоял вопрос ликвидации последствий военного периода, общественность, печать живо интересовались, что предпринимается для борьбы с сиротством, беспризорничеством и безнадзорностью. Так автор однажды очутился в приемнике.

Есть в биографии Н. А. Сокольского один характерный штрих: в годы Великой Отечественной из пяти членов его семьи на фронт ушли пятеро. Пятеро из пяти. Все! Жена не вернулась; сам был не однажды ранен. Навидался людского горя, крови. И может, поэтому детприемник стал для него делом его жизни. Он отдался ему со всем пылом семьянина, истосковавшегося по семье, по близким людям, по теплу родного дома. Приемнику он отдал все силы души и сердца, все, что еще оставалось после войны, что не успела взять година испытаний.

Приветливый, отзывчивый, готовый прийти на помощь в любую минуту… Право, как-то не сообразуется со всем его обликом скучное слово «начальник», как и вообще оно кажется чужеродным здесь. Начальник? Нет, друг, опекун, защитник, наставник, руководитель, охранитель…

Запомнился разговор, который он вел с родителями одного паренька. Не ладилось у них с Володей. Николай Александрович выспрашивал долго, что да как, выясняя, казалось бы, самые незначительные детали, а потом, зацепившись за одну, сказал: «Вот-вот, именно вот тут, с этого момента вы и упустили своего сына. Ну, ничего. Исправить, конечно, нелегко, но пока еще можно». Самое главное, не упустить! Переживая за судьбы ребят, он не просто устраивает их в детские дома, ГПТУ или возвращает родителям, а старается найти лучший вариант. Самое важное, конечно, вернуть ребенка в семью, но вернуть не просто физически (проще всего спихнуть с рук, а что потом?), а так, чтобы он больше не захотел уйти оттуда, чтоб улица потеряла над ним свою власть, свое притяжение. Этой задаче подчинена вся деятельность приемника.

Приемник открылся в 1925 году. В 1935-м по путевке ЦК комсомола пришла сюда Екатерина Дмитриевна Семина, заведующая учебно-воспитательной частью. Ну, уж ее-то, низенькую, скромно одетую, всегда спокойно-доброжелательную, хотя одновременно и требовательную, умеющую расположить к себе буквально с первого слова, запомнил каждый, кому однажды пришлось прогуляться с милиционером до приемника. Это истинный знаток детских сердец: от нее не скроешь ничего — все равно доберется до истины. Сама воспитывалась в детдоме, может, потому так и умеет разбираться в этом беспокойном, бегучем и шаловливом, а в общем неплохом народе.

В детском доме выросла и Маргарита Александровна Казанцева, воспитатель младшей группы. Сама была лишена родительской ласки. И Николай Александрович, Екатерина Дмитриевна для нее истинно родные, близкие люди. С их помощью она нашла свое место в жизни. И кто, как не она, поймет осиротевшего ребенка, сумеет заглянуть в душу мальчишки или девчонки…

Без малого сорок лет работает в детприемнике Нина Григорьевна Грибанова. Более двадцати лет — Валентина Михайловна Сергеева. Изрядный стаж у Александра Андреевича Поповкина, секретаря партийной организации детприемника. Не хотелось бы расточать в адрес этих людей много похвал, дабы не обесценивать похвалы, — но если люди стоят того?

О постановке дела в приемнике лучше всего свидетельствуют такие факты: случается, направят паренька в училище, не понравилось ему там, он и сбежит. Куда? Обратно, в приемник.

У приемника свой сад, огород, теплицы, парники. И надо сказать, ребята трудятся там с превеликой охотой, получая от копания в земле не просто удовольствие, а нечто большее, то, что, вероятно, и возвысило человека над остальным миром природы. Ребенку нужен добрый пример; что ж, за примерами не надо ходить далеко: воспитательница Валентина Платоновна Панкратова и сама завзятый овощевод, Маргарита Александровна Казанцева — увлечена садоводством… И так все. Здесь избегают скучных занятий, а вот сельскохозяйственные работы уже стали традицией приемника. И наверное, это правильно. Ведь природа сама лучший воспитатель.

Верно отмечают все побывавшие в приемнике, хотя бы раз понаблюдавшие за его деятельностью: здесь больше, чем где бы то ни было, чем в обычной школе, требуется терпения и мужества. Да, и мужества. И тепла тоже. Зато — и результаты.

Но как же все-таки быть с родителями?

Как решить проблему «трудных» подростков?

Маргарита Александровна говорит, хмуря брови:

— В войну дети скитались по городам в поисках родных и близких, их гнали голод, нужда. Тогда все было понятно. А теперь? Сейчас-то ведь нет таких веских причин. Так в чем же дело? К нам сюда попадают по разным причинам. Есть «транзитники», или, как мы еще их называем,