Тем не менее пребывание Жюля в Санкт-Петербурге оказалось весьма приятным. Его ввел в столичное общество французский посол граф де Ла Фероне, который старался всячески угодить племяннику морского министра. Жюль познакомился со своей кузиной, Клер, и был очарован ее живостью и непосредственностью. Клер Розанова была одной из самых блестящих дам петербургского света. Жюль писал отцу: “На чаепитиях и приемах, куда меня водит Клер, я встретил столько князей и княгинь, сколько нельзя увидеть ни в одной европейской столице”.

Клер к тому времени дважды овдовела. После кончины ее первого мужа, контр-адмирала Леонтовича, она вышла замуж за графа фон Тизенгаузена из Прибалтики, но он также вскоре скончался — это случилось в 1815 г. на кавказских водах. Ее третьим мужем стал канцлер Розанов, чрезвычайно высоко ценимый при дворе. Он был частым гостем в Романщине.

Лейтенант Александр Траверсе-младший поторопился приехать из Ревеля, чтобы расспросить двоюродного брата о том, как поживает его отец, у которого Александр побывал в прошлом году. Племянник Жюля, лейтенант Александр Леонтович, адъютант адмирала фон Моллера, приехал из Кронштадта. Нет только Александра-старшего, который теперь возглавляет Казанское адмиралтейство и не смог отлучиться — занят сплавом корабельного леса в Астрахань. Но он порадовал отца известием о награждении орденом Анны второй степени.

В письме своему отцу Жюль набросал любопытный психологический портрет дядюшки:

«Ваш брат не богат, его прямой и благородный нрав не позволил ему использовать все выгоды занимаемого им положения. Именно его непритязательностью можно объяснить нерушимое согласие, которое царит между ним и русскими. У него нет завистников. Он пользуется всеобщим уважением, имя его окружено почетом. Дети его жалуются на его скромность. Он никогда ничего не просил у государя.

Император Александр бывает у него запросто и не жалеет для него наград и отличий. У дяди как у одного из высших сановников Империи имеется голубая лента (орден св. Андрея). Благодаря ему меня ждал любезный прием у всех, к кому я обращался, чтобы получить подорожную: мне она нужна, поскольку я делю свое время между Санкт-Петербургом и Романщиной.

Сами судите, до каких границ простирается деликатность дядюшки. Когда император путешествует, он обычно останавливается на ночь в Романщине. Однажды он пил здесь чай, который ему подавала Маринка. Встав из-за стола, государь достал прекрасный бриллиантовый фермуар и подарил его моей маленькой кузине. Дядюшка был очень этим недоволен и дал почувствовать свое недовольство барону Дибичу, который всегда сопровождает императора в поездках, сказав ему: “Посещения Его Величества для меня высокая честь и мне неприятно, что государь считает нужным оплачивать мое гостеприимство”. Императору об этом доложили и с тех пор он перестал делать подарки, бывая в Романщине».

Это письмо указывает на одно из отличительных свойств маркиза, наряду с его организаторским талантом и превосходными навыками моряка — на его “прямой и благородный нрав”. Именно за него его высоко ценили монархи, которым он служил.

Покидая Романщину, лейтенант 1-го ранга Жюль де Траверсе увозил с собой рекомендательное письмо от маркиза графу де Шабролю, французскому морскому министру.

Траверсе известили, что государь намерен заехать к нему 1 сентября 1825 г.

В четыре часа утра Александр выехал из Каменноостровского дворца и направился в Александре-Невскую лавру, где долго молился и подошел под благословение митрополита Серафима. Посетив инока Алексея, он покинул столицу и через Царское Село направился в Романщину, куда прибыл в пять часов пополудни. Погода стояла прекрасная.

Косые лучи солнца освещали дубовую аллею, по которой двигались экипажи царского поезда. Государя как всегда сопровождали начальник Главного штаба барон Дибич, личный врач Вилье, хирург Тарасов и еще два десятка лиц. Цель поездки — Таганрог, где находилась больная императрица: она наотрез отказалась покинуть Россию даже ради целебного воздуха Италии. В Санкт-Петербурге ей худо, а южный климат действовал на нее благотворно. Таганрог расположен в глубине залива на Азовском море и надежно защищен от ветров последними отрогами Кавказа.

Немного передохнув, государь предложил Траверсе совершить прогулку: они долго прогуливались вдоль прудов, в которых отражалось заходящее солнце. Мысли государя, казалось, витали где-то далеко.

Отобедав, государь пожелал остаться один в маленькой церкви Тихвинской Божьей матери, где молился до самой ночи. Поклонившись животворящему Кресту и одеяниям Богоматери, он попросил благословения у священника.

Маркиз ожидал его около дома. И вот на тропинке, ведущей к церкви, показался высокий силуэт императора. Но сегодня плечи государя словно сгибались под какой-то тяжестью. Ночь была звездная, но для него все окутывал непроглядный мрак.

Наутро государь как всегда тепло распрощался с маркизом, его дочерью и внучкой, и они долго смотрели, как последний экипаж поезда исчезает в глубине дубовой аллеи. Сердце маркиза вдруг сжало какое-то тяжкое предчувствие. 8 декабря маркиз записал в свой журнал: “Ужасная весть — государь скончался в Таганроге”.

Александр I умер сорока восьми лет — по официальному сообщению от прилива крови к головному мозгу. Он сильно простудился во время верховой прогулки под холодным ветром.

Среди бумаг маркиза, хранящихся в Военно-Морском архиве, имеется листок с различимыми до сих пор следами слез.

«Сколько счастливых мгновений воскресают в моих воспоминаниях! 2 сентября 1825 г., девять часов утра, государь садится в карету. Обняв меня и Марию, он ласково сказал нам: “Прощайте, через четыре месяца нас ждет радостная встреча”. Увы, я видел его в последний раз. Эти слова моего государя и благодетеля навсегда запечатлены в моей памяти»[280].

* * *

Адмирал Иван Иванович Траверсе никогда не забывал заносить в свой журнал сведения о погоде и направлении ветра, не забыл и в первые дни сентября 1825 г.:

“Сентябрь, первого дня.

Ясно, ветер норд-ост, свежий.

В пять часов пополудни прибыл государь.

Сентябрь, второго дня.

Ветер норд-ост-ост, холодный, ясно.

Государь уехал в восемь тридцать утра”[281].

В Петербургской губернии последними, с кем попрощался, отбывая на юг, император, были жители Романщины. Он любил здесь бывать, и здесь о нем хранили благодарную память.

В маленькой церкви, где он часто молился, по нему каждый день служат заупокойные службы.

У Александра было две дочери, рано умершие. По закону о престолонаследии, принятом при Павле в 1797 г., ему должен наследовать его брат, великий князь Константин. Почти никто не знал, что покойный государь назначил своим наследником младшего — Николая.