Посчитав нужным произвести разделение управления флотом на Морской штаб под нашим руководством и Морское министерство, за которым в основном остается надзор за хозяйственной деятельностью, мы выражаем вам нашу благодарность за успешное руководство министерством в прежнем его виде. Вам будет сохранено содержание. Не сомневаясь в том, что вы, как только позволит здоровье, пожелаете по-прежнему отдавать все силы службе Российской Империи, мы решили сохранить за вами членство в Государственном совете. Мы рассчитываем на то, что вы с особым вниманием будете следить за делами, имеющими отношение к флоту”.

Маркиз де Траверсе исполнял обязанности министра начиная с 1809 г., а полномочным министром был назначен в 1811 г. Его сменил вице-адмирал фон Моллер, который еще при Александре, в 1822 г. стал начальником штаба.

В последние годы из-за ухудшающегося здоровья Траверсе редко приезжал в Санкт-Петербург на заседания кабинета министров. На одном из последних заседаний, на котором он присутствовал, император вручил ему орден св. Георгия четвертой степени, тем самым засвидетельствовав свое удовлетворение деятельностью одного из любимых министров своего брата.

В декабре 1829 г. Александр и Александрина де Траверсе вместе с четырьмя их дочерьми — Марией, Анной, Варварой и Елизавете — и малюткой Николаем (второй внук маркиза родился 25 сентября) проводили рождественские праздники в Романщине.

Перо Марии, автора интересного эпистолярия, донесло до нас воспоминания об этих днях в дедовском имении. Ее мемуары подписаны именем Марии Паткуль: она вышла замуж за Александра Владимировича Паткуля, адъютанта Александра II.[283]

“В Романщине ожидал нас с распростертыми объятиями высокий, прямой, с французским лицом, еще видный старик. На нем был морской сюртук тогдашних времен. Говорил он очень плохо по-русски и очень обрадовался, что, несмотря на наш детский возраст, мы бегло изъяснялись с ним по-французски. Он был ласков, приветлив, и мы очень полюбили его… Когда нас накормили и напоили, дедушка повел нас по всем комнатам, показал нам кабинет, в котором занимался император Александр I во время своих посещений; кабинет оставался всегда в том же виде и был неприкосновенен, пока дед мой был жив. Помещение для нас было отведено во флигеле, там мы ночевали, а день проводили у дедушки в доме. Вскоре, однако, сестра моя заболела корью, так что почти все время провела во флигеле, потому что тетушка страшно боялась заразиться; с нами она здоровалась издали.

После обеда дедушка приносил несколько толстых книг с картинами (естественная история Бюффона), раскладывал их передо мной на особом столе и, посадив меня на стул, обыкновенно говорил: eh, bien, та chère Marie, amusez vous à regarder les gravures[284]. Сам же усаживался за другой стол с моими родителями, дочерью своей.., и вслух читал письма императрицы Жозефины, которая называла его топ cher cousin[285]. He знаю, был ли он действительно двоюродным ей братом или она только называла его так.

Дамы в это время работали. К вечеру меня закутывали и на руках уносили во флигель. Как только сестра моя поправилась, мы простились с дедушкой, которого в этот приезд я видела в первый и последний раз”[286].

В отставке маркиз серьезно занялся своей библиотекой. Книгопродавец из Санкт-Петербурга доставлял ему исторические сочинения о Перу, Канаде, Португалии, Пруссии, Сицилии, Савойе. Много заказов пришлось на 1830 г., но книги приходили с большим опозданием. Так, воспоминания о Наполеоне задерживались, потому что судно еще не пришло в Кронштадт. Книгопродавец рекомендовал ему опубликованные четырьмя годами раньше записки врача Наполеона, новую энциклопедию и другое.

Вскоре после выхода в свет в Романщину был доставлен альбом участника экспедиции на “Рюрике” Л.А. Хориса, изданный в Париже — “Voyage pittoresque autour du monde”[287] — художник был членом французского Географического общества. Альбом занял место на полке рядом со «Словом об успехах плавания шлюпов “Восток” и “Мирный” около света и особенно в Южном Ледовитом море в 1819, 1820 и 1821 годах» астронома Симонова.

Маркиз заказал также портреты Людовика XVIII и Карла X, мемуары императрицы Жозефины.

Посылая книги в Романщину, книгопродавец просил маркиза просмотреть их, прежде чем делать заказ. Если же маркиз найдет их заслуживающими интереса, он брался дополнить их изъятыми цензурой местами. Так произошло с мемуарами Савари, герцога де Ровиго: по просьбе цензурного комитета, маркиз послал книгопродавцу расписку в получении запрещенных цензурой листов.

Чтение Траверсе перемежал с длинными верховыми прогулками, совершая их ежедневно, если позволяла погода. В письме к брату от 1829 г. он говорил, что обычно проезжает от десяти до пятнадцати верст.

Последние месяцы его жизни были омрачены известиями из Франции. Огюст писал ему из Пуатье: “Франция погрузилась в траур: Бурбоны вновь в изгнании. На трон вступил внук Филиппа Эгалите. Смена династии разделила роялистов на два лагеря. Это издевательство и над божественным правом и над республикой!”

Николай решил вмешаться. Узнав о июльском перевороте, который возвел на трон Луи-Филиппа, он закрыл все русские порты для французских судов, и повелел военному губернатору Кронштадта не допускать в порт никаких судов, идущих вместо белого под трехцветным флагом. Только благодаря ловкости французского посла, барона де Бургуэна, дипломатические отношения не были прерваны.

Лишь с большой неохотой, вслед за Пруссией и Австрией Николай признал королем Франции Луи-Филиппа, но никогда не числил его на равной ноге с “законными” монархами. Национальными цветами Франции окончательно стал триколор, однако маркиз и его брат не были уверены в прочности новой династии.

Родившись, когда французский престол занимал Людовик XV, неся службу при Людовике XVI, Екатерине Великой, Павле I, Александре I и Николае I, будучи свидетелем грандиозных исторических событий, зрителем последних дней монархии во Франции и рождения демократии в Новом Свете, организовав выдающиеся полярные экспедиции, завоевав для русского флота высокую репутацию, которую признали даже англичане, Иван Иванович Прево де Сансак маркиз де Траверсе, морской министр, сенатор и член Государственного совета, скончался 7 (19) мая 1831 г. в возрасте семидесяти семи лет, в России, в стране, давшей ему приют, ни разу больше не увидев своей родной Франции.