Она взмахом руки велела страже продолжать, но закрыть рот доктору Бальдино оказалось делом непростым.

— Неужели вы не видите, что творите? Этот парень собирается уничтожить остатки мужского вида. Он собирается заразить их вирусами, которые по сути своей не что иное, как разновидность Y-чумы. То, что осталось от мужского пола, совершенно никуда не годится. Скоро мы все станем на одно лицо, никаких различий. Мы только и сможем, что вынашивать собственных клонов или заниматься сплайсингом яйцеклеток! Нам придется тратить целые состояния, чтобы сделать себе дочерей. Мы окажемся беспомощными перед микропаразитами.

— Моя чума не убивает, — сказал Менискус. — Она просто не делает мужчин женоподобными.

— Но она превращает мужчин в фермы по выращиванию вирусов!

— Это вы превратили мужчин в фермы. Я же могу дать вашим детям полный контроль над телом.

Б-ка сказала:

— Что ж, вот и договорились. А второго оставим на разведение. Теперь все счастливы.

— Я не счастлива! — закричала доктор Бальдино. — А как быть с вашим 666? Вы получили что хотели. Шарлотта, ну же, не играйте в игры, у меня мало времени.

Шарлотта посмотрела на нее невидящим взглядом и зашагала прочь.

— А где моя дочь? Шарлотта! У меня есть адвокат, вы ведь понимаете, к чему приведут судебные разбирательства?

Менискус не расслышал, что сказала Шарлотта о дочери доктора Бальдино, потому что охранницы уже закинули на него сеть и повели под конвоем.

Менискус сказал:

— Зря вы так. Дареному коню в зубы не смотрят.

А потом он освободил своих маленьких солдатиков.

Не составило никакого труда подключиться через МУЗУ к каналу, освещающему «Шествие боровов», и выяснить, где держат Карреру и Менискуса. Комментаторы могли предложить восхищенным зрителям так мало новой информации, что им приходилось снова и снова повторять уже известное. Мэдди сверила их отчеты с планом этажей Цитадели и обнаружила легкодоступный проход по вентиляционной системе.

Страховирус, должно быть, сейчас уже принялся ее пожирать, и ее зубы стучали мелкой дрожью. Но пока она не боялась ни охранниц, ни высоты, ни боли. Страх внушали только те вирусы, которые пытались поглотить ее изнутри. Сравнительно легко оказалось забраться в ограниченное пространство шахты и ползти от комнаты к комнате, и впервые в своей жизни Мэдди было плевать, чьи правила она нарушает. Если бы только Бонус могла увидеть свою мать сейчас!

Она обнаружила Карреру в конференц-зале, обычно используемом для медиа-встреч. Воздуха, хотя и сильно фильтрованного, через вентиляционную шахту поступало много. В качестве подтверждения заразности Карреру оставили одного. Если он и удивился, увидев Мэдди, протискивающуюся из отверстия в стене, то не подал и виду.

— Где Менискус?

— Сделал ноги, — сказал Каррера. — Они используют разумную плесень, чтобы охранять нас. Он изменил химический состав кожи и выскользнул отсюда. Он не хотел уходить, но я его уговорил. Ему предстоит многое сделать там, снаружи.

— С трудом верится, что вы еще живы, — сказала она ему.

— А они и не собираются меня убивать! — сказал он. В голосе Карреры слышались обиженные нотки. — Говорят, что я стану следующим Великим Боровом. Можете поверить в такую чушь?

— Неужели это так плохо?

— Вы что, спятили? Всю свою жизнь я пытался убежать от подобного дерьма, а теперь взгляните: я — часть их системы. Они голосуют за меня. Блин, какой идиотизм!

— Выбор у вас невелик — вы в клетке, — напомнила ему Мэдди.

— Они хотят сделать из меня главную свинью или как там она называется. Слышал собственными ушами.

Мэдди скривилась.

— Скорее всего так и будет. Вы произвели здесь настоящий фурор. Вам следовало бы даже гордиться.

Каррера пожал плечами.

— Я не просил их об этом. Я хочу выбраться.

— Вам следовало бежать, когда у вас была возможность.

— У меня остался один должок.

— Хеншоу мертв.

— Неужто? Хорошо.

— Вы кажетесь ужасно жизнерадостным для человека, которого держат в заточении.

— Долго им меня не удержать. У меня ведь еще осталась взрывчатка. Пока им не пришло в голову обыскать меня. Я взорву тут все и выберусь на волю. Просто жду подходящего момента.

— Я не хочу жить, — сказала Мэдди. — Вирус 666 в любую минуту возьмется за меня. Знаете что? Давайте мне взрывчатку и выбирайтесь. Можете воспользоваться тем путем, что пришла я, через вентиляцию.

— Вы худее меня.

— Да, но в бедрах я толще.

— Верно. Ладно, но помните, бомба у меня в заднице.

Мэдди сморщила носик.

— Перед лицом смерти, думаю, я смогу иметь дело с вашей задницей.

На самом деле Мэдди чувствовала себя вопиюще живой. Более живой, чем когда-либо в жизни. Ей с трудом верилось, что скоро ее сможет убить всякий пустяк.

Сияющий стащил штаны и сел на корточки, напрягся.

— Поторопитесь, — сказала Мэдди. — Они вас долго здесь одного не оставят. Эта комната небезопасна.

— А вот и наша малышка!

— Как ее активировать?

— Тут есть на одном конце индикатор, маленькое окошко. Она реагирует на концентрацию С02. Просто подышите на нее. Посильнее.

— Вы серьезно?

— Да.

— Она воняет.

— Я ж говорил…

— Ладно, не парьтесь, просто лезьте живее в вентиляцию, пока я не передумала.

Он наполовину уже скрылся в шахте, но вдруг замер.

— Эй, Мэдди, скажите мне кое-что.

— Что?

— Вы и впрямь хотели от меня ребенка?

— Да. Очень.

Каррера смущенно глянул на нее, глаза потеплели.

— Плохо, что не сработало. Простите.

— Меня тоже простите. Он исчез в вентиляции.

— И за ложь тоже простите, — крикнул он изнутри.

— Какую ложь?

— Не существует такого вируса, как 666. Они просто использовали модный нынче фломастер «Нейкуэлл», чтобы напугать вас.

Послышалось лязганье, когда дверца воздушного шлюза захлопнулась за Сияющим.

Мэдди вскочила, удерживая взрывчатку, хватая ртом воздух и стараясь не дышать на бомбу. Осторожно поставила ее на маленький столик и отодвинулась как можно дальше.

— Так, все в порядке, — сбивчиво сказала она себе. — Я пойду за ним. Я убегу. Они последуют за мной и скорее всего схватят. И его тоже. Меня потащат в суд и обвинят в убийстве. Топором отрубят голову. Даже нельзя сослаться на предменструальный синдром. Нет способа выбраться, Мэдди. Нет никакого пути.