— И сколько осталось от недели? — заинтересовалась американка.

— Четыре с половиной дня, но ничего не изменилось.

— Нет, конечно нет. Но послушайте, это ведь довольно просто, не так ли? Как вы думаете, он вас любит?

— Да, да, любит, — кивнула девушка, вытирая слезы.

— А вы его любите? Потому что если нет, то и не должны выходить за него. Но если любите…

* * *

Брайан Флинн не мог поверить, что до вожделенной пинты им оставалось преодолеть еще пару оврагов. Он пыхтел, шумно отдувался на ходу и обещал сию секунду замертво свалиться товарищам под ноги.

— Мы тебя оживим, — невозмутимо пообещал Джонни.

— Это тебе полезно, Брайан, — сказал Деклан, настоящий Иуда Искариот, оказавшийся любителем спорта.

Наконец они получили свою пинту.

— Ты слишком спокоен для приговоренного, — сказал Джонни Деклану.

— Я притворяюсь, — честно признался тот.

— А что Фиона? — спросил Брайан.

— Разве их поймешь, этих женщин? — вздохнул Деклан.

— Они более целеустремленные, чем мы. Особенно в вопросах брака.

— Ты бы все-таки взглянула на эти квартиры, Розмари, — взмолился Бобби Уолш.

— Зачем? Ты же сказал, что так или иначе купишь одну из них. Зачем тебе в таком случае мое одобрение?

— Я просто хочу найти что-нибудь на первом этаже. Я больше не могу лазать по этим лестницам. Мы, увы, уже не очень молоды.

— И что ты мне предлагаешь? Ходить по чужим домам на смотрины?

— Но мы же вместе пойдем их смотреть, в этом и смысл.

— Мы и здесь вместе, — ответила она.

— Здесь, Розмари, я живу в гостиной. Мне тяжело подниматься домой по ступенькам. Давай выберем что-нибудь, чтобы тебе нравилось.

Она стояла молча, насупившись, с выражением лица обиженного ребенка.

— Ну что ж, тогда я выберу сам. Мне рассказали об очень хорошем месте. Там есть садик. Это дом на тридцать квартир, только что появившийся на рынке. Если мы предложим риелторам продать наше жилье, они дадут нам выбрать одну из новых квартир. Угловая на первом этаже кажется самой лучшей. Из окна видно море, и в комплексе есть бассейн.

— То есть ты уже все решил? И где это волшебное место? — язвительно поинтересовалась она.

Когда Бобби назвал известный аристократический район, у нее изумленно распахнулись глаза. Вот и отлично. Ей будет легко скормить идею этого переезда своим приятелям-снобам. Если он все точно разыграет, то продажу можно планировать уже сейчас.

— Ладно уж, за погляд денег не берут, — согласилась она.

Хилари Хики разбиралась с малярами. Их прислал Эннис, якобы необходимо подновить заброшенные углы клиники. Это было довольно неожиданно. Еще более странным было появление Розмари Уолш. Бобби сегодня ничего не назначали, она пришла одна, вот ведь принесла нелегкая. К счастью, Аня ушла обедать, так что стычки не будет.

— Есть ли здесь кто-нибудь, кто мог бы внятно рассказать мне о состоянии здоровья моего мужа? — начала миссис Уолш.

— Клара сейчас в больнице.

— Только не Клара, — отрезала миссис Уолш.

— Деклан здесь.

— Хорошо, пусть будет Деклан.

Она по-прежнему вела себя надменно. Но она определенно попыталась что-то сделать со своим лицом, чтобы включить обаяние.

— Доктор, вас скоро можно будет поздравить?

— Да, миссис Уолш. Надеюсь увидеть там вас и Бобби.

— А что бы вам хотелось в подарок? — Розмари изобразила, будто слово “подарок” как-то ниже ее достоинства.

Деклан слабо улыбнулся:

— Вашего присутствия было бы достаточно, но если вы настаиваете, мы были бы рады диску с хорошей музыкой, которая, возможно, что-то значит для вас и Бобби.

Она испепеляюще воззрилась на него.

— На самом деле я пришла, чтобы узнать о состоянии сердца Бобби. Продлит ли ему жизнь этот пресловутый переезд на первый этаж без лестниц?

— Разумеется, миссис Уолш, мы уже об этом много раз говорили. Мы с Кларой оба показывали вам результаты стресс-теста. Легкие упражнения, может быть, плавание, но никаких ступенек.

— Тогда, полагаю, придется это сделать, — тяжело вздохнула она.

— Что сделать?

— Бросить мой любимый дом у моря и переехать в тесную квартиру. Бобби присмотрел. — И она назвала адрес застройки.

— Думаю, у большинства дублинцев другие представления о тесноте, — процедил Деклан. — Более того, половина жителей Ирландии была бы счастлива, если бы могла позволить себе там жить.

— У каждого свои представления. Мне есть с чем сравнивать, — холодно сказала она. Затем, резко сменив тему, спросила: — А не мог бы Джонни приходить туда и делать с ним упражнения, чтобы немного его подремонтировать?

— Нет, Джонни работает и здесь, и в больнице. Однако он может дать вам список упражнений или координаты другого физиотерапевта, которого вы сможете нанять.

— Уж не хотите ли вы сказать, что отказываетесь посетить вашего больного?

— Джонни работает здесь на государственную медицину. Вы с мужем, к счастью, можете себе позволить частного физиотерапевта. Кроме того, Джонни распишет вам все упражнения, и вы сможете делать их вместе с Бобби.

— Вы хотите, чтобы я делала упражнения?

У Деклана в голове будто что-то взорвалось. Напряжение последних дней, постоянное притворство, будто все в порядке, когда ему хотелось завыть, — все это вывалилось из него прямо в лицо этой злобной мегере.

— Послушайте, миссис Уолш. Если бы я думал, что могу помочь Фиониной жизни, делая упражнения и готовя ей бессолевую и нежирную пищу, если бы я знал, что этим подарю ей хоть один лишний день со мной в этом мире, я бы сделал все что смог. Я бы на голове стоял, если бы это могло помочь. И то же сделала бы Нора для Айдена Данна, и жена Лара, и остальные родственники, которые сюда приходят. Может быть, вы думаете иначе. Мы все разные.

— Вы решили меня повоспитывать, доктор Кэрролл?

— Нет, миссис Уолш. А теперь не могли бы вы сказать, что именно вы собирались от меня услышать, когда пришли сюда? — Он отвернулся, чтобы она не видела, как его трясет от ярости и раздражения.

— Доктор Кэрролл, пожалуйста… — начала она.

— Скажите мне только, на что вы надеялись?

Ее так потряс голос Деклана, что она правдиво ответила:

— Видимо, я надеялась, что вы скажете, что это все неважно. Что Бобби не станет лучше, где бы он ни был. Тогда мы могли бы остаться у себя.

— И это вы надеялись услышать? — Деклана трясло.