Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вот теперь нет ни ласк, ни разговоров. Одна. И подумав, Катрин поняла, что супруг её, похоже, не оценит прелестей оседлой жизни, пока не переведутся на земле враги господа и короля. И что же, рыдать одной в сырой постели? Всегда? Жить воспоминаниями о том, что у них было? А у них было и не так-то много!
Катрин вздохнула, сделала себе мысленную пометку – узнать, много ли магов среди жителей дома, сосредоточилась, вызвала тепло на кончики пальцев – она умела, конечно же, но с огнём ей было намного сложнее, чем с водой, и подсушила сырые простыни. Забралась, немного похлюпала носом о своей невесёлой семейной жизни, и решила утром подумать, как сделать её веселее. И уснула, касаясь под подушкой драгоценной броши в виде водяной лилии.
Наутро она велела подать воды умыться – кстати, а воду-то здесь откуда берут? – и простое шерстяное платье, в котором ходила дома. Жози попробовала бунтовать – не по чину мол вам, принцесса, зачем только взяли – но Катрин быстро пресекла бунт. Попробовала бы Жози бегать по здешним лестницам в расшитом жемчугом бархате, Катрин бы на неё поглядела!
А дальше – дела, дела, дела.
Откуда берут воду? Откуда привозят припасы? Что из владений, что закупают в городе? Что там вообще на кухне? А в конюшне? Сколько прачек, где стирают бельё? Есть ли портные и белошвейки, и сколько? Есть ли сапожник? Есть ли купальня? Где отхожие места, куда вывозят их содержимое? Сколько магов среди челяди?
Ответы были… разными. О нет, далеко не все рвались отвечать Катрин, но она отлично помнила, какие слова, какой тон и какой взгляд использует отец, когда желает получить ответ на заданный вопрос. И матушка тоже, но – когда отец не видит, при нём она всегда смотрит в пол и голоса её не слышно. А без него и прикрикнуть может. Отец на памяти Катрин не повышал голоса никогда и ни на кого, она решила, что и ей не след. Тем более, что она вдруг обнаружила в себе силу убеждения.
Наставник господин Борго когда-то говорил ей, что у неё есть эта сила, и она должна пробудиться – когда-нибудь. Вот, значит, и пробудилась.
Впрочем, с огнём и ветром тоже стало проще, оказалось – она не только водница, она вообще стихийник. Хотя – вода, конечно, отзывалась быстрее и проще. И когда ей попытались доказать, что носить воду из колодца слишком долго и муторно, поэтому лестницу никто не мыл, не моет и не будет мыть, она сощурилась, собралась, потянулась к колодцу, и вылила на ту лестницу и на лентяев хорошее такое количество воды. И спросила ещё – достаточно ли?
Лентяи кланялись, просили прощения и говорили, что всё вымоют и потом просушат хорошенько – и паутину, и плесень. Стоявшая за спиной Катрин Анриетта смеялась и говорила, что посушить она поможет. И разбрасывала светящиеся шарики – под потолок, чтобы осветить самые тёмные углы.
Жози вечером рассказывала, что про новую хозяйку говорят, будто в неё бес вселился, потому что принцесса так командовать не может – будто она не принцесса, а полковник, вроде его милости. Правда, в ответ слышали, что его милость же не просто так нашёл супругу, а как раз по себе брал.
Дальше был поединок с господином Гийомом Мару, управляющим. Тот настолько привык, что в его дела никто не сует носа, что с ходу сказал – а нечего вашей милости в моих книгах смотреть. Можно подумать, ваша милость там что-то поймёт. Ворует, что ли, подумала Катрин, и надавила магической силой. В ответ получила расходную книгу за последние полтора года и злобное шипение в спину.
О, как она была благодарна отцу и отцовскому управляющему за то, что научили её читать такие вот книги! Конечно, в лимейских-то был порядок, а здесь?
Здесь выходило по-разному. Катрин разбирала по паре-тройке страниц в день, а потом приставала к господину Мару с расспросами – а это что? Куда дели три ковра заморских с длинным ворсом? Что они в кладовке делают? Плесенью покрываются? Написано – масло для люстры в большом зале. Когда ту люстру зажигали в последний раз? Что-то или магические огни, или факелы по стенам. Лён, сто локтей – какой выделки, насколько тонок? Сколько израсходовали, сколько осталось? И так со всем, решительно со всем!
Кроме проверки расходных книг, Катрин занялась улучшением лично своей жизни. Она настолько привыкла к магической купальне в Лимее, что даже и не думала – как все люди живут без такой роскоши. Но Лимей стоит на озере, а здесь – колодец. Что делать? Рыть ещё один колодец, специально для устройства купальни?
Отец отозвался по магической связи мгновенно, выслушал нужду Катрин, покивал понимающе и пообещал отправить к ней мэтра Роше, мастера магических земляных работ. Вместе, сказал, справитесь. Катрин кивнула и поблагодарила.
Вообще с магами в хозяйстве было – не особо хорошо. Потому что всех магов-мужчин забирал на службу его милость, и это понятно – ему на войне нужнее, а в хозяйстве и так сойдёт. Но теперь не сойдёт, строго сказала Катрин. И потребовала предъявить ей всех, имеющих магические способности. Таковых нашлось шестеро – четверо малых детей, умеющих зажигать осветительные шарики, их она отправила к Анриетте и сказала – займитесь чем-нибудь полезным. Женщина средних лет по имени Марта владела бытовой магией, но не выпячивала свои умения – чтоб никто косо не посмотрел. И её дочка Анна тоже что-то умела из этой области. Катрин возблагодарила бога за помощь и поручила Марте с дочерью контроль за уборкой разных частей здания.
Ковры заморские с длинным ворсом нашли, один Катрин забрала в спальню, второй – в комнату, которую она захватила под кабинет, а третий придержала пока – устроим гостиную, туда положим. Маг от отца прибыл, и вместе с ним удалось пробить колодец прямо из подвала и наладить туда подачу воды. И он рассказал, как сделать вместилища для силы, чтоб та сила работала и без мага – просто питала то, что нужно, и всё.
