В принципе, нам всё равно будет нужен фотограф, так лучше знакомый, правда?

- И я о том же, - довольно промурлыкала Флёр.

- И котик у нас тоже есть, - подытожила Катрин. – А сейчас ты тут зачем?

- Как зачем? Снимать тебя для статьи.

- Ох. Я же всё равно что из скважины вылезла! Можно было предупредить!

- А мы сделаем сколько-то кадров сейчас, и ты посмотришь, и если тебе не понравится категорически – то встретимся ещё раз. В «Современницах» не должно быть плохих фото, понимаешь? Все, кто попадает туда, должны или вызывать желание стать такими же, или – море сочувствия, или столько же восхищения, по какому бы поводу они туда не попали. Поэтому – только лучшее!

А дальше всё пошло как-то само собой. Они просто шли, втроём, с Флёр и Лив, и разговаривали – о Катрин и о её жизни. И проговорили так часа два, и Флёр их время от времени снимала. И когда Лив сказала, что всё, спасибо, текст пришлёт на сверку в среду, Катрин глянула на часы и поняла, что дело к восьми.

- Минуту, ещё пару кадров в закатном освещении, - сказала Флёр.

Кадры были сняты, они втроём вышли из парка и распрощались. Флер была на машине, а Лив – на велосипеде. Катрин же пошла в сторону дома.

- Госпожа Лимура, - окликнули её через несколько шагов.

Она обернулась – нет, она не знает этого человека.

- Что вы хотели? – спросила она.

В тот же миг её плотно взяли сзади за обе руки и накрыли лицо чем-то пахучим. Она не ожидала, вдохнула… и больше не ощущала ничего.

* * *

Рыжий весь день являл собой иллюстрацию мысли о том, что если тебя любят, то и живётся тебе лучше и красочнее.

Мир вправду как будто заиграл яркими красками – громче обычного кричали птицы, небо было каким-то невероятно синим, а облака на нём – изумительно белыми. Конечно, может, оно и всегда так, просто он не замечал? Ну а вот сегодня заметил.

Ещё заметил какую-то чрезмерную задумчивость у Андре, прямо спросил – стряслось что или вчера его белый пёс напугал? Тот отмахнулся, что с белым псом всё хорошо, нормальный пёс, понимающий.

- Что, и даже сожрать тебя не пытался?

- Нет, - пожал плечами Андре. – Поворчал, понюхал, да и только. В тебе, наверное, много кошачьего, да ещё огонь – вот он на тебя и лает. А я не столь талантлив, да и кота у меня нет, - усмехнулся дорогой друг. – Но девушка потрясающая, конечно. И это, спасибо, что познакомил.

Во взгляде Андре Рыжий рассмотрел и смешинку, и довольство, и ещё что-то позитивное – вот и славно. Если весь мир будет счастлив, то и хорошо.

Впрочем, полному счастью мешала необходимость продолжать расследование. И пока служба безопасности что-то там ещё узнавала и уточняла, прежде чем выдавать рекомендации к увольнению, следовало решить ещё один обозначенный вчера вопрос.

Вызванный по телефону, Жиль де Роган ответил очень не сразу.

- Ты чего? У меня как бы дела, - сообщил он.

- А того, что ты мне очень нужен, и Катрин тоже. Надо поговорить.

- А, ну, так бы и сказал сразу, - пробормотал родич, ещё не знающий, что он родич.

Договорились встретиться в обед, а пока можно было послушать соображения о доходах, расходах и акциях от финансистки Магды.  Соображения были, и вроде выходило, что дела идут в целом неплохо, вникать в эти детали Рыжий пока так и не научился. Но вроде бы Магда не из тех, кто косячит или бьёт в спину, так что – можно успокоиться.

Будущий родственник пришёл в близлежащее кафе встрёпанным, сказал, что ему без разницы, что есть, лишь бы с мясом, потому что он с утра выложился и капец голодный.

- Ты чего такой? – поинтересовался Рыжий.

- Ничего, вышло так, - пробурчал Кудряшка.

- Скажи-ка, а у тебя не должно быть какой-нибудь практики? А то у нас тут ходят некоторые ваши.

У самого Рыжего практика была каждое лето, и ещё какая – любо-дорого вспомнить. Тренировочные полигоны Магического Легиона, сборы в горах, в джунглях и в пустыне – чтобы учиться действовать в разной обстановке, ему только за полярным кругом не понравилось – потому что холодно. А что у воздушников, он и не знал.

- Ну, должно, только я того, хвосты сдаю, - пробурчал Кудряшка. – Сказали – сначала хвосты, практика потом.

- А что за практика?

- Да я не в курсе, все приличные места уже разобрали всё равно. Ветряки крутить, наверное, - пожал тот плечами, но Рыжий понял – кажется, кто-то сожалеет об упущенных возможностях.

- Слышь, а если я тебе подгоню работку на моего дядю-генерала – тебе её засчитают за практику?

- Чего? – Кудряшка даже от тарелки голову поднял, хоть до того мёл оттуда еду, как пылесос.

- Чего слышишь. Нам нужна твоя помощь – по добыванию информации, я слышал, ты вроде это дело умеешь и любишь. И если поможешь – Шарль сделает тебе какие надо документы о практике. И вообще посмотрит на тебя – что ты умеешь и как ты работаешь.

- Правда что ли? – нахмурился Кудряшка. – А что делать-то?

- Понимаешь, «Волшебному дому» гадят. И мы хотим понять, кто.

- Даже так? – малец встрепенулся. – А… что известно?

- Конкретику тебе расскажет Шарль – если ты согласен.

- Вот прямо сам он и расскажет?

- Это наше семейное дело, - пожал плечами Рыжий. – И кажется, твоё уже неким боком тоже.

- Это как? – Кудряшка глянул с опаской.

- Мы с Катрин поженимся, когда Анриетта полностью выздоровеет.

Дальше почти родич выдал некую гамму звуков и междометий, а потом поинтересовался:

- Это вы сами решили или наш отец заставил?

- Причём тут господин Луи? – не въехал Рыжий.

- Ну мало ли, ему, поди, не понравилось, что вы тусите просто так, он у нас до чёрта правильный. Или Катрин того, залетела?

- Слушай, мелочь, - расхохотался Рыжий, - о причинах тебе знать детали необязательно. Мы с Катрин решили, что нам так будет хорошо, и всё. Знает Анриетта и мои тоже знают, и вот теперь ты. Остальным мы скажем сами, ясно?

- Чего неясного-то, - пробормотал Кудряшка. – Тогда