Фрэнк, смущенный, кивнул. Он огляделся и ощутил шокирующую всех экспрессию, отразившуюся на солдатах РеМастированных. Беглый взгляд на блондина у стены рядом со Средой сказал ему все. Хойст вывесила перед ними наряд диктатора, но изношенный и потертый: они были явно шокированы ее откровениями. Призрак революции на Новом Порядке много лет тому назад, серый кардинал в центре паутины межзвездных интриг и убийств обернулись наладчиком, который отчаянно пытается спасти планету от наследия мегаломаньяка, склонного к геноциду…

— Нужно два кода отмены, чтобы остановить бомбардировщики. У меня есть один, прямо здесь. — Она снова постучала пальцем по ключу. — На станции есть каузальный канал с сетью атаки «Талигент». Ее законсервировали при эвакуации, но связь сохранилась. Я отправила Цурша и Андерса забрать ключ начальника станции — и вот он. Идентификация оборудования, как видите, и все, что нужно, — жетоны. Связь каузальным каналом не разорвать без веской причины, слишком дорога установка.

Вы не представляете, чего нам стоило заполучить код отмены. Нам удалось добыть его у посла на Новом Порядке. Не стоит интересоваться как. Ключ станционного руководителя достался куда проще — этот придурок оставил его в сейфе офиса. — Она повела плечами. — Дипломатический канал находится здесь, в коммуникационном центре. И имеет связь с военной сетью «Талигент».

БИП. Новая почта. «Не сейчас», раздраженно подумал Фрэнк, прежде чем она, мигая, открылась. От: Среда. Действую. Прости. Он в недоумении посмотрел на нее.

— Что…

— Вам потребуется тот картридж, полагаю? — проговорила с мрачным выражением лица Среда. — А что случится потом?

— Я уничтожу его прямо на ваших глазах. — Хойст кивнула на Фрэнка. — Ты здесь, чтобы засвидетельствовать это. Так же как и в прошлый раз. — Намек на усмешку. — Но без неприятных последствий, которые не были моим выбором, должна добавить. — Следующего взгляда удостоилась Рашель. — Затем я отошлю коды отмены ядерной бомбардировки с консоли руководителя станции, заберу «Романов» с командой и отбуду. Вам придется побыть здесь на станции в холоде и попытаться сохранить всех живыми, пока не прибудет спасательный корабль с Тонто. После того… — Она покачала головой. — Это будет уже не мой департамент.

— Дипломатическая неприкосновенность, — сухим, как кость, голосом произнесла Рашель.

— Вы намерены покапризничать? Даже если в результате погибнет пара сотен миллионов невинных людей? — Хойст смотрела на Рашель сузившимися глазами. — Думаю, нет.

— Можно взглянуть на ключ? — Среда подошла к столу.

— Конечно. — Хойст подняла его и медленно повертела между большим и указательным пальцами, явно наслаждаясь жестом. — Теперь Среда, детка, не будешь ли так добра передать мне картридж…

Освещение замигало. Хойст замерла.

— Матильда, — задумчиво произнесла она, :— сдается мне, что мы давно ничего не слышали ни от Джоанны, ни от Степана с Романом. Бери с собой любого из тех, кто есть, — нет, не тебя Франц, ты останешься здесь, — и займись этим пропавшим третьим лейтенантом. Потом разберись, что там с Джоанной и ее ребятами. Похоже, ничего хорошего.

— Есть, босс. — Матильда с недовольным видом направилась к двери, по пути бросив охраннику: — Пойдем, время охоты.

Свет мигнул снова.

— Что, вы полагаете, она делает? — задал вопрос Фрэнк.

* * *

Штефи, насвистывая, поспешно шла к стыковочному тоннелю. Таймер в левом глазу отсчитывал: восемьдесят два, восемьдесят один, восемьдесят… Она перешла на рысь, когда индикатор начал отсчет последней минуты.

Большие пассажирские звездолеты не предназначены для отстыковки от крупных космических станций в случае аварии и уж тем более для отправления без наблюдения портового руководства и экипажа корабля. Надежные зажимы, сохраняющие атмосферу на борту, удерживали стыковочный узел «Романова» вровень с корпусом «Старого Ньюфа», мощь, которая могла быть высвобождена только управляемой разгерметизацией скрепляющих колец. Но «Старый Ньюф» после Инцидента Ноль был переконфигурирован для расстыковки без портовых управленческих команд перед окончательной эвакуацией, а Штефи взяла под контроль жизненный цикл «Романова», как последний офицер, оставшийся на борту. Она задала системам мостика программу к исполнению. Штефи не хотела находиться там, когда контрольный таймер обнулится и начнутся действия.

Основной пандус был уже виден, тоннель уходил вверх к загрузочной палубе станции, огромные герметизирующие двери были еле-еле заметны. Штефи вошла в боковую дверь и быстро зашагала по главному пути пандуса, серые стены сближались по обе стороны от нее. Сорок семь, сорок шесть… Она оказалась рядом с аварийным шлюзом, выпуклая дверь в жесткой переборке около основного тоннеля. Штефи покрутила колесо затвора и вступила в камеру, повернула ее — ручное управление предусматривалось на случай энергетического сбоя — и оказалась в тени больших станционных дверей.

«Слишком близко», — решила она, ослабляя зрительное восприятие. Сумеречный док представлял собой лабиринт жутковато излучающих тепловых дорожек. Огромный золотистый вектор яркости вел из тоннеля к двери главного таможенного поста — возможно, тепловые потери пассажиров, выведенных РеМастированными на борт станции. Но никого не было видно. «Небрежность», — подумала Штефи и шагнула из шлюза к вздымающейся стене одной из станционных спиц, готовясь к исполнению второй стадии своего плана.

Что-то ударило ее в левую руку — очень похоже на толчок небрежного прохожего. Одновременно с появлением сигнала на индикаторе угрозы, глаза Штефи обвели контур открытой двери. Девушка инстинктивно отреагировала, ее автоматический пистолет защелкал сам по себе. Из-за силы Кориолиса следы пуль извивались причудливой спиралью по направлению к цели. Оружие обладало функцией сверхкорректировки для компенсации эффекта центрифуги. Следующая пуля просвистела там, где секундой раньше была голова Штефи, потом атаковавший упал. Штефи помчалась вперед изо всех сил, но что-то было не так. Она чувствовала себя сильно потяжелевшей и, когда потянулась за новым магазином, поняла, что левая рука обвисла и потеряла функциональность.

— Черт. — Штефи присела в дверном проеме, сердце колотилось, в морозном воздухе вырисовывался пар от дыхания. Накатывая волнам, пришла боль, от которой девушка слабела. По левой руке стекало что-то липкое. Штефи положила пистолет и правой рукой вскрыла пакет травматического геля, специально полученного из рога изобилия.

— Главное, кость не задета, — успокаивала она себя сквозь сжатые зубы. — Всего лишь мясо…

Гель начал действовать, и на мгновение все стало серым и зернистым. Потом боль несколько стихла, не доводя ее до бессознательного состояния, возвращая способность действовать. Штефи прислонилась к стене и часто задышала, потом подняла пистолет. «Если останусь здесь, они отследят мой тепловой след, — решила она. — А кроме того…»

Два, один, ноль: отсчет завершен. Раздалось шипение настолько громкое, будто миллион котлов одновременно закипели у стыковочных дверей. Штефи вздрогнула, получив удар по барабанным перепонкам. Со страшным скрежещущим грохотом двери открылись, и «Романов» поплыл в пространстве.