Он безумен. Но ведь это не он. Это его боль и страдания, а не настоящий Ангус, которого любит Рей и которому хочет помочь.

– А что за связь между вами и эти цифрами? – спрашиваю я.

– Если ты умная, то поймешь сама, – отвечает он.

– Это не главное, – шепчет Рей. – Главное, Флисс, что все кончено, и ты наконец сделаешь программу, в которой расскажешь правду о том, что было. Ты ведь сделаешь это для нас, не так ли? Для нас, нашего ребенка и для… истории?

– Да, сделаю.

Но у меня еще остается вопрос к Ангусу Хайнсу. Я тянула с ним, как могла, потому что не горю желанием услышать ответ.

– Когда вы опробовали свой «тест на виновность» на Хелен, что она сказала?

Хайнс улыбается мне.

– Бесполезно, – говорит Рей. – Он тебе не скажет.

– Она созналась в убийстве детей? Или же все то время, пока вы мучили ее, настаивала на своей невиновности, как и Рей?

– Ты уверена, что хочешь это знать?

– А ты знаешь? – спрашиваю я у Рей.

Она качает головой.

– Расскажите мне про понедельник, пятое октября, – говорю я Ангусу, как будто это новый вопрос, а не тот, что я уже задавала дважды. – Расскажите, как вы опробовали свой тест на Хелен. Не притворяйтесь, будто вам не хочется говорить об этом. Вы ведь хотите, чтобы я поняла, какой вы умный.

– Ну хорошо, – соглашается он. – Так и быть, расскажу.

Так просто?

Раздается звонок в дверь.

– Давайте не будем гадать, кто это, – говорит Ангус. – Кто-то уже звонил в дверь раньше, и вы велели ему привести полицию.

– Вообще-то, нет.

Я слышу шаги, затем открывается входная дверь. Нет, только не сейчас.

– В доме есть кто-то, кроме нас? – настороженно спрашивает Рей.

– Всё в порядке, – успокаиваю я ее. – Мы продолжаем съемку.

Дверь приоткрывается, и в дверном проеме возникает крупный потный мужчина с всклокоченными белокурыми волосами. Следом за ним – идиот Хьюго Натрасс, которому было ясно сказано: сидеть в музыкальной комнате, и чтобы ни единого звука. Что никак не предполагало открывание дверей посторонним.

– Подождите в другой комнате, – бросаю я им.

– Я детектив Колин Селл…

– Мне все равно, кто вы такой. Выйдите за дверь, закройте ее за собой и ждите! – огрызаюсь я, пока из меня не вышел запал. – Мы здесь заняты делом!

Не иначе как Селлерс увидел в моих глазах нечто такое, что убедило его, потому что, не говоря ни слова, он вышел.

– Спасибо, – говорит Рей, как только за ним закрылась дверь.

Я подвигаю камеру ближе к Ангусу, чтобы взять его лицо крупным планом.

– Как только будете готовы, начинайте – говорю я ему.

* * *

«Таймс», вторник, 29 июня 2010 года

ЖЕНЩИНА, ОБВИНЕННАЯ В ДЕТОУБИЙСТВЕ, ОПРАВДАНА

Шестидесятитрехлетняя Дорна Ллуэллин, жительница Порт-Талбота, вчера вышла из зала суда на свободу, после того как присяжные оправдали ее во время повторного рассмотрения дела об убийстве в 2000 году девятимесячного Бенджамина Эванса. Вердикт «невиновна» был вынесен единодушно, так же как и первоначальный, «виновна», при первом рассмотрении дела. В апреле 2001 года, в этом же самом зале прокурор убедил всех двенадцать присяжных, что миссис Ллуэллин затрясла ребенка до смерти, когда присматривала за ним в качестве няни. Она провела в тюрьме девять лет.

Миссис Ллуэллин – одна из многих женщин, осужденных в результате экспертного заключения Джудит Даффи, убитой в октябре прошлого года. На момент смерти доктор Даффи была фигуранткой расследования случаев нарушения ею профессиональной этики. Согласно ее утверждениям, Бенджамина трясли, о чем свидетельствовало внутричерепное кровотечение. Тем не менее Даффи умолчала о том, что у мальчика имелись следы более ранних кровоизлияний. На повторном рассмотрении дела перед присяжными выступили пять независимых медицинских экспертов, каждый из которых заявил, что для обвинений в адрес миссис Ллуэллин нет оснований, так как она сидела с мальчиком только один раз, в то время как имеются однозначные свидетельства того, что кровоизлияния в мозг у ребенка имели место ранее.

Услышав вердикт «невиновна», миссис Ллуэллин, ее родные и друзья расплакались на ступеньках суда.

Председатель СНРО, Лори Натрасс, заявил от имени миссис Ллуэллин: «Присяжные продемонстрировали полное презрение к безумному и ничем не подкрепленному обвинению в убийстве. Проведя в комнате для совещаний сорок минут, они вышли в зал суда, чтобы огласить единодушный вердикт «невиновна». Мы должны отпраздновать эту победу правосудия над его врагами». Мистер Натрасс далее добавил: «В настоящий момент главный из этих врагов – Том Астроу, чей идиотизм граничит с преступлением».

Профессор Астроу, председатель Комиссии по пересмотру уголовных дел, предложил, что в отдельных случаях, когда имело место насилие над ребенком, пока судья вместе с двумя экспертами рассматривает сложные медицинские свидетельства, присяжные и репортеры должны покинуть зал. Вот что профессор Астроу сказал по этому поводу в понедельник репортеру «Таймс»: «Человек, далекий от медицины, просто не в состоянии понять и оценить всю сложность и все тонкости разногласий в оценках обоих медицинских экспертов».

Мистер Натрасс с ним не согласен. «Предложение Астроу по определению – чистой воды безумие, причем самого худшего рода. Это очередной побочный продукт скороспелых и ложных обвинений, которыми «прославилась» Джудит Даффи и ее когорта педиатров, видевших в любой женщине детоубийцу. Исключить из рассмотрения дела присяжных лишь на том основании, что они якобы слишком глупы и не в состоянии понять медицинских данных, – это не только аморально, но и неправильно. Доктор Рассел Мередью, кавалер ордена Британской империи, автор ряда блестящих работ, когда-либо написанных о СВДС, назвал показания Джудит Даффи, которые она дала во время первого суда над Дорной Ллуэллин, «вздором». Даже далекий от медицины человек способен это понять. Вместо того чтобы удалять из зала присяжных по причине их якобы неспособности понять медиков, почему бы не исключить из рассмотрения дела предвзятых, нечестных, высокомерных экспертов? Что же это за правовая система, в которой присяжные должны вынести вердикт, не получив возможности ознакомиться с медицинскими данными, поскольку те якобы слишком сложны для их понимания? Что касается изгнания из зала суда репортеров, то лично у меня не укладывается в голове, как такой человек, как Астроу, способен в двадцать первом веке предложить нечто столь дремучее. СНРО приложит все усилия к тому, чтобы предложения Астроу были отметены как чреватые катастрофическими последствиями». Редакция не смогла получить комментарии профессора Астроу по этому поводу.

Автор – Фелисити Бенсон