Дверь отворилась и вошёл Док. И ему не спится!

— Давайте сменим репертуар, — предложил Травматург. — Док, как насчёт твоих любимых песен?

Он начал играть, не дожидаясь ответа, и запел первым.

Док подхватил; к удивлению Вадима, присоединились и все остальные. А вот сам он не смог вспомнить слова песни, хотя она казалась до боли знакомой — словно каждый день слышал.

Они едва успели допеть, как в кинозал вошёл Профессор.

— Рад, что вы все здесь. Особенно вы, Вадим.

— Что случилось? — Галина поднялась на ноги.

— Шодан вышла на связь. Собственной персоной. Её агент хочет встретиться с Вадимом.

— Со мной?! — удивился Вадим. — Но почему?

— С вами, — кивнул Профессор. — У нас мало времени. Встреча через шесть с половиной часов, нужно успеть подготовиться. Все подробности расскажу в процессе.

Никто не совершает подвигов на пустой желудок. Посему начали с завтрака — и там, в кои-то веки, не говорили о делах. Травматург, среди прочего, рассказал, что регулярно участвует в конференциях специалистов своего профиля — помимо патологической анатомии, он ещё и хирург. Когда не происходит кризиса — практикующий.

— Я бы побоялась идти к вам на приём, — сказала Галина откровенно. Травматург, и все остальные следом, рассмеялись.

— Я бы и сам побоялся. — Травматург отпил из своей чашечки кофе. — Но я всегда работаю в перчатках. Как и положено. Моя стихия работает постоянно, я могу только временно усилить её действие. Нейтрализовать не могу.

Галина долго смотрела ему в глаза.

— Это должно быть ужасно неудобно, в обычной жизни.

Травматург покивал и развёл руками.

— Военные мечтали использовать это сами понимаете в каких целях. По счастью, мне удалось бежать. Это отдельная история. Кстати, именно так мы познакомились с Лаки.

— О да, Вилли тогда спас мне жизнь. — Лаки встала, подошла к стулу, на котором сидел Травматург, обняла за плечи и поцеловала в макушку. — Об этом можно целую книгу написать. Или две.

— Как только нас рассекретят, сразу напишу, — пообещал Травматург, и компания снова засмеялась. — А чего нам теперь бояться? После книг Храмова никто не поверит, что мы существуем на самом деле. Ну ладно. Времени у нас не слишком много, Вадим, нужно подготовиться. Идёмте, обсудим.

— А мне можно поучаствовать? — спросила Галина.

— Нужно. — В дверном проёме появился Профессор. — Вы тоже участвуете в операции, Галина. Встречаемся через десять минут у меня в кабинете.

* * *

Агате стоило немалых трудов отбиться от восторженного стажёра, помогавшего ей ставить опыты на мышах. Все до единой выздоровели. Ни щадящие исследования, ни неизбежное для части подопытных вскрытие не выявили никаких расстройств, болезней, повреждений. Злокачественные опухоли «прошли» за сутки, всё остальное — ещё быстрее. Агата прикрывалась секретностью исследований — стажёр не возражал, но видно: считает происходящее сказкой. Потому что не бывает такого препарата.

— Вы только на мышах будете проверять? — спросил он прямо, когда все до единого подопытные животные были признаны совершенно здоровыми. — Просто глазам не верю.

— Будете соблюдать режим секретности — и вам такую подарю, — ответила Агата полушутливо. Стажёр прекрасно понимает и причины секретности, и режима. Только рассмеялся и кивнул: разумеется, о чём речь!

Одной капсулы «панацеи» хватило на шестнадцать мышей. Четырёх из них оставили в живых: проверить, будут ли статистические отклонения у их потомства, и как приём препарата скажется на дальнейшей жизни. Четыре — это мало, очень мало для статистики, но использовать третью капсулу не хотелось. Агата, вернувшись из лаборатории и выслушав отчёты по исполнению операции «Инквизитор», долго думала, глядя на капсулу.

Если «Корпорация» владеет технологией производства таких капсул, она по сути правит миром. Это, может быть, и не бессмертие, но идеальное здоровье — за него многие люди тоже готовы пойти на всё. Страшно представить, что случилось бы, если такое средство начало бы продаваться.

Так кому оставить капсулу?

Это испытание, несомненно. Ей не зря дали больше одной. Ведь ясно, что у каждого человека есть родные и близкие. Дима — у него неизбежные для его возраста множественные мелкие пока что нарушения здоровья. Ну а Михаил, а дети и остальные родственники и знакомые?

На долю секунды захотелось подняться, выбросить капсулу в унитаз и спустить воду. С глаз долой. Но ведь эта капсула вполне может спасти жизнь кому-то. И сейчас «Корпорация» хочет выяснить, как поступит Агата Колосова в такой ситуации. Одно я знаю точно, подумала Агата. Выпрашивать ещё не стану. Что бы ни случилось. Надо заняться делом. Что, если передать те жуткие фото человеческого жертвоприношения Веронике? Сможет найти изверга, устроившего всё это? Лаки в сопроводительном письме намекнула — передавайте всем, в ком уверены. Официально это происшествие не получило огласки, «Аргус» не отыскал даже намёка. Интересно, связано ли это как-то с тем курьёзным случаем о «похоронах энциклонга»? Лаки упомянула, где именно случилось происшествие. И как раз недавно был тот самый нашумевший репортаж, примерно по тому же адресу.

Вряд ли совпадение. Очень уж неординарные события, хотя внешне ничем не связаны. Агата сняла с шеи висевший там на цепочке «медальон Парменида» и посмотрела ещё раз на проявлявшуюся надпись. А с этим как быть?

Постойте, ведь она намеренно запросила у Оружейника сборку очков, которые позволят избирательно фильтровать определённые группы частот. И не пользовалась потом ни разу, после первого инцидента с Вероникой. А ну-ка…

Агата облачилась в «мантию», и прогулялась до супермаркета, и далее — до торгово-развлекательного центра. И точно: на фасаде каждого здания была деталь со «скрытым изображением», наподобие крылатой фразы на медальоне. В обоих случаях текст был схожим: фраза «Вам нужна помощь?» и номер телефона. Причём номера разные. Так-так… Агата почувствовала азарт, и неизбежное беспокойство. Кто оставил эти надписи? Идеальнее всего было бы завладеть этими надписями: в обоих случаях нанесены на облицовочный материал, «сайдинг». Значит, кто-то их делает! И вполне реально установить, кто!

Этим и займусь, подумала Агата. Надписи появились не случайно. Телефоны — первая ступенька расследования. И не очень сложно придумать, как завладеть хотя бы одной такой пластиной с надписью. Так, чтобы её исчезновение вполне сошло за естественные причины. Что может быть естественнее халатности работника, не закрепившего панель должным образом? У них с Дмитрием есть в штате несколько молодых, талантливых и абсолютно преданных людей. Все молодые — всем ещё и тридцати пяти нет. Сейчас им будет новое задание. Операция «Инквизитор» близка к завершению, она перейдёт в регулярные, рутинные проверки и мониторинг, освободится часть ресурсов.