Кальтер даже сбился со счета, пробуя запомнить, сколько он предпринял попыток встать на ноги и сколько раз Гурон ему в этом мешал. И что самое любопытное, ни разу не повторился. Подсечки, подножки, броски, добивающие удары… Чего только не испытали на себе намятые бока и гудящая голова интрудера, пока Индейцу не надоела эта забава и он не смилостивился над майором, позволив ему подняться. Кальтер выплюнул осколок зуба, отер с лица кровь, текущую из рассеченной брови, но собрался-таки с силами и вновь принял боевую стойку. Ему не требовалось зеркало, чтобы убедиться, насколько жалко он сейчас выглядит, – это можно было определить и по собственному дерьмовому самочувствию. Однако как бы ни гудела у майора голова и ни подгибались колени, выходить из поединка он не собирался. Потому что еще не терял надежду одержать в нем верх.

Интрудер глянул под ноги и осмотрелся, словно проверяя, мягко ли ему будет падать в следующий раз. Потом сместился чуть левее и встал спиной к генератору, находившемуся в десяти шагах позади него. Гурон должен был видеть перед собой едва живого, но все еще бросающего ему вызов противника. Не особо сложная роль, но, чтобы сыграть ее на «отлично», придется все же сосредоточиться и очень постараться. Главная проблема – не угодить раньше времени в нокаут, а иначе все пойдет насмарку. Гурон хитер, силен и жесток, но он еще молод и горяч. А еще – зол на весь мир, как и все, кого за какую-либо провинность с позором турнули из элитных военных подразделений. Сколько ему лет? Явно не больше двадцати пяти. В армии в этом возрасте можно уже дослужиться до капитана, но так и не избавиться от юношеских замашек, пытаясь самоутвердиться по поводу и без, в том числе и перед самим собой. Иначе зачем вообще был затеян этот спектакль с мордобоем?

В этом и крылась ахиллесова пята непобедимого врага. Ему нравилось быть легендарным и всячески поддерживать свой харизматический имидж. То, без чего пожилой вояка вроде Кальтера мог вполне обойтись, для Гурона если и не было смыслом жизни, то, по крайней мере, являлось ее важной составной частью. Привычкой, если угодно. И, к сожалению, отнюдь не полезной…

– Кончай крысу, босс! – выкрикнул Бампер. Кажется, ему начинало надоедать это представление. – Только не забудь у нее спросить, как отсюда выбираться. «Вертушке»-то хана!

– Погоди, успеется! – отмахнулся Гурон, который только-только вошел во вкус и приплясывал, перебирая ногами, как разогревающийся перед поединком боксер. – Не видишь, что ли, крыса желает продолжить бой! А он упертый, этот особист. Я и не думал, что среди их крысиного племени водятся такие зубастые твари!

Дабы ненароком не переиграть, Кальтер не стал еще пуще раззадоривать врага обидными выкриками, а просто молча расправил плечи и встал в боевую стойку. Не в ту, какую обычно предпочитал, а нарочито вызывающую, почти как в голливудских «каратэшных» боевиках. И даже для «кинематографичности» провел себе большим пальцем по кончику носа, как делал это, куражась, один из любимых киногероев юного Кости Куприянова – Брюс Ли.

– Ты глянь, глянь! – хохотнул Индеец, указав напарнику на готового продолжать потеху Кальтера. – Во дает, однорукий бандит! Блин, Бампер, а этот тип мне даже начинает нравиться! А ну подскажи, как ему лучше вмазать, чтоб он кривляться перестал!

– В прыжке с разворота, босс! – порекомендовал Бампер, потерев руки в предвкушении шоу. – Как ты месяц назад тому долговцу заехал, помнишь? Ну, тому, который еще хвалился, что он – типа чемпион сталкерской Арены!

– Можно и в прыжке, – не стал возражать Гурон. – Только в неполный контакт, а то крыса уже еле на ногах стоит.

– Давай, босс, засвети ему в хлебало! – потрясая автоматом, подбодрил болельщик звезду ринга. – Да чтоб зубы вместе с кровью фонтаном вылетели! И-и-э-эх, круто!

Прищурившись, Гурон глянул на майора так и эдак – вроде как захватил цель, – а затем, словно прыгун в высоту, прикинул на глазок расстояние и пошел на разбег. Интрудер пошатнулся и взмахнул руками, делая вид, будто уже плохо соображает, что вообще здесь происходит. Не добегая до майора трех шагов, громила довольно резво подпрыгнул и, взмыв в воздух, нанес перед приземлением противнику удар ногой с разворота. Неизвестно, что подразумевал Индеец под неполным контактом, но этот его сокрушительный пируэт мог бы, наверное, свалить с ног даже бегущего лося.

Не исключено, что в последний момент Гурон сдержал бы свое обещание и поумерил силу удара. Но так как направлен он был майору точно в лоб, Кальтер не стал проверять, насколько щадящей планировалась атака. За миг до того, как в него врезался вражеский ботинок, интрудер отшагнул назад, и удар пришелся ему не в голову, а в грудь. Хорошего от этого, безусловно, тоже было мало, особенно с учетом сломанных ребер Кальтера. Но, по крайней мере, он не лишился сознания и, что тоже немаловажно, не вызвал у Гурона подозрений в том, что подыгрывает ему. Именно подыгрывает, потому как, зарядив «особисту» очередную плюху, монолитовец, сам того не ведая, уже играл по сценарию майора.

Насколько был хорош тот сценарий, Кальтер, естественно, мог лишь предполагать. Но следующий эпизод он инсценировал тоже достаточно убедительно. Первую пару секунд вообще не пришлось ничего играть. Даже сохранять равновесие, и то не было никакой нужды. Сила вражеского пинка влекла майора в нужную сторону, и ему следовало лишь не забыть получше сгруппироваться при падении.

Далее, когда инерция от удара начала иссякать, Кальтеру уже пришлось импровизировать и приложить некоторые усилия, чтобы добраться до генератора под видом нечаянной жертвы. Если бы интрудер сначала упал на пол, а затем вскочил и побежал к генератору, Гурон, безусловно, не оставил бы это без внимания и бросился в погоню за убегающим «особистом». А когда тот двигался к цели, так сказать, с подачи врага, Индеец не мог заподозрить за Кальтером никаких коварных намерений.

Грохнувшись на спину, майор перекувыркнулся назад через голову, после чего сделал вид, будто хочет сразу же вскочить на ноги, но не удерживает равновесия, а лишь бестолково перебирает ногами и вновь валится навзничь. И только потом, стукнувшись лопатками и затылком о генератор, теряет остаток сил и угомоняется. Хотя в действительности всего лишь лежит, корчит из себя невменяемого и вяло машет руками, словно все еще пытается отбиться от противника.

– Бинго! – прокричал довольный представлением Бампер. – Чистая победа, босс! Крысиный король повержен! Прямо, на хрен, как в том балете про Щелкунчика!

В качестве ответной благодарности публике Гурон издал победный рев и воздел над головой кулаки – ни дать ни взять гладиатор-чемпион на залитой кровью арене Колизея. Надо полагать, что на этой торжественной ноте показательное «избиение крыс» должно было завершиться. В конце концов, Кальтер еще должен был ответить сектантам на интересующие их вопросы и помочь отыскать выход из Небесного Паука, уж коли Гурону и Бамперу больше не приходилось рассчитывать на вертолет…

Продолжая косить под контуженого, майор протянул руку к находившемуся рядом с ним техническому отсеку генератора, открыл дверцу, а потом ухватился за «Обруч Медузы» и рванул его на себя. А затем еще и еще, пока последнее удерживающее этерналий пластиковое крепление не поддалось и не лопнуло.