Он видел, как возвращающийся турок настиг, подхватил и положил перед собой на коня кричащую Кэтрин. Видел, как второй всадник настиг Грету. Но та вовремя присела и заставила турка потоптаться конем на месте. Но опытный в разбое всадник все же схватил девушку за волосы. Схватил и едва не выпал из седла! Он едва удержался, испуганно поглядывая то на парик Греты в своей руке, то на убегающую девушку. Но вскоре он оправился от удивления и, увидев приближающихся всадников, с париком в вытянутой руке поскакал вслед своим братьям по вере.

– Коня! Коня! – не унимался Джованни Санудо.

На этот крик рядом с остановившейся повозкой остановился и всадник, почему-то в монашеской одежде. Он глянул из-под капюшона на великого герцога и быстро отъехал. Вскоре, останавливая конную атаку, зазвучал боевой рог. Всадники в тяжелых одеждах нехотя стали поворачивать своих коней.

* * *

Джованни Санудо сидел за подобием стола в какой-то хижине и с ненавистью смотрел на двух человек напротив него, которые с удовольствием поглощали вареную телятину. Справа старик в видавшей виды монашеской сутане, слева вызывающий все нарастающий гнев великого герцога деспот Мореи Мануил.

Именно конники Мануила заставили в страхе бежать ненавистных турок. И именно конники деспота Мореи не стали их преследовать, в позоре поспешно сбежав с поля битвы. И не только бежав, но и насильно прихватили с собой всех, кто находился в повозке.

Выпив очередную чашу вина, герцог наксосский не выдержал:

– В Константинополе будут долго смеяться над тем, что гроза турок деспот Мануил не посмел обагрить свой меч кровью язычников.

– Я выполнил свою работу, – усмехнулся Мануил. – Зачем же еще терять своих воинов?

– Какую работу?

– Я доставил герцога наксосского в безопасное место.

– А то, что бросил на растерзания врагам рыцаря Рени Мунтанери? А моих… девиц? Это не рыцарский поступок, – сжал кулаки Джованни Санудо.

– Я сделал то, за что мне заплатили. А мне заплатили за Джованни Санудо – герцога наксосского. Ведь это ты?! Верно? Хотя в этом рубище и с дикарской бородой ты не очень на него похож, – нагло уставился в глаза деспот Мореи Мануил.

– И кто же заплатил за мою жизнь? – наклонился вперед герцог наксосский.

– Святая католическая церковь, – тихо произнес старик в монашеской одежде. – Вы нужны церкви, сын мой.

– Вот как! – воскликнул Джованни Санудо. – И зачем же я так нужен? У меня нет золота, чтобы вернуть хотя бы часть истраченного на мое освобождение.

– Да, истрачено много. Это верно. И на рыцаря Рени с его людьми, и на воинов Мануила. Не говоря о нем самом. Но это было необходимо.

– Так значит барон Рени Мунтанери рисковал жизнью за золото церкви? – разочаровано протянул герцог Наксосский.

– Не только. Он взял немного. Только необходимое. У него были другие мотивы. Думаю вам о них известно. Конечно, мы не стали ему всего рассказывать. Особенно о ваших… мгн… спутницах. Так нужно было для дела. Мы обещали ему вашу благосклонность в его сердечных делах. Пусть и дальше эта… Грета остается для него… Ну, скажем, вашей приемной дочерью.

– И за это церковь мне хорошо заплатит, – скривил губы в усмешке герцог наксосский.

– И за это так же.

– А еще за что? – чуть поостыл Джованни Санудо.

– Вы называли его «господином в синих одеждах», – очень тихо произнес старый священник.

Великий герцог громко икнул и с удивлением уставился на старика.

– Наш папа Климент поручил святой инквизиции найти и доставить в Авиньон этого демона в человеческом обличии. Вот уже более трех лет я, отец Марцио, трибунал святой инквизиции, идем по его следу. Мой путь от города Витинбурга в северной Германии до этой хижины у Коринфского моря был труден и очень долог. Этот безумный демон в синих одеждах метался за своей женщиной и ее дочерью по всей Европе. Они сбежали от палача Гудо. Это я установил при тщательном сыске в горящем Витинбурге. Дьявол отправил своего слугу на их поиски. Он все шел и шел за ними. А за ним шел и шел я и мои люди! Дважды мы чуть не настигли его. Я стар годами, но покой обрету только тогда, когда доставлю этого «господина в синих одеждах» к папскому престолу.

Джованни Санудо выпрямился. Ему захотелось перекреститься и вознести благодарственные слова за щедрый подарок Господу, которому было угодно направить лодку омерзительного людоеда к галере великого герцога. Обстоятельства явно благоволили Джованни Санудо. Он дорого продаст это чудовище и многое попросит от отцов церкви.

– Так значит, если я передам вам этого «господина в синих одеждах», что сейчас прибывает в моей власти, церковь не поскупится на щедрое вознаграждение и выполнит мои некоторые просьбы?

– Разумные просьбы, – уточнил старый инквизитор.

– Верните мне Ареса и Марса. Моих телохранителей, – с ходу выпалил великий герцог. – Их у меня отнял Симион Синиш, брат короля Душана.

– Попытаемся помочь, – покорно склонил голову церковник.

– А еще мне желательно проникнут в тайны производства венецианского стекла. И еще…

Но герцога прервал монах, вошедший в низкую дверь хижины. Он склонился над ухом старика и что-то прошептал.

– Я вскоре вернусь, – старый инквизитор поднялся и быстро вышел.

– Давай выпьем, Мануил, – примирительно предложил Джованни Санудо. – Выпьем за судьбу. Хотя она у каждого своя и порой весьма изменчива, но все же не дает нам скучать.

– Судьба, судьба, – вздохнул деспот Мореи. – Я уже устал ее испытывать. Этой осенью я сидел с горсткой воинов в осаде. А осаждали меня мои же поданные. Эти же поданные теперь мне лижут пяты. Все изменчиво. Угодно ли это господу? И зачем ему так кружить своих рабов?

– Не всех, не всех, – рассмеялся герцог наксосский и до дна осушил вино из глиняной кружки, сокровища этой хижины.

Вскоре вернулся старик-инквизитор.

Едва он уселся на свое место, Джованни Санудо напористо сказал:

– Так вот продолжим. Мы сейчас должны устно договориться, а затем скрепим договор, как положено, на пергаменте с печатью. Надеюсь у вас, святой отец, есть соответствующая и гарантирующая печать?

– Есть, сын мой, – со вздохом ответил отец Марцио. – У меня есть достаточно полномочий на многое, что позволено Господом нашей святой церкви. Даже есть булла папы Климента, подчиняющая мне всех истинных верующих, вплоть до кардиналов. Вот только… У меня два печальных известия.

– Судьба, судьба… – усмехнулся деспот Мануил.

– И что же это за известия? – насторожился герцог наксосский.

– Одно печальнее другого, – и после долгой паузы старик прискорбно сообщил: – Господу было угодно призвать папу Климента в райские сады. Да упокоит Всевышний его смиренную душу…