Это уже шаг к тому, что должно случиться.

– Теперь мы подождем ответа.

– Не думаю, что это займет много времени.

– Ты прав. Он слишком хочет получить яйцо. Но ты использовал не то местоимение. Не ты, а мы хотим встретиться с Вазиным.

– Тебе необязательно…

– Надеюсь, ты не захочешь закончить предложение.

Ничего себе, пинок…

– Ты должна вспомнить, кто он, его происхождение. Он более склонен вести переговоры с мужчиной.

– Да. И платит женщине, чтобы та выполняла за него все мокрые дела.

– Мокрые дела.

Аш пригубил вина и решил, что лучшей стратегией будет сказать правду:

– Он может причинить тебе боль, Лайла, намеренно. Чтобы заставить меня отдать яйцо. Они уже пытались проделать нечто подобное с Оливером и его подружкой.

– Думаю, такой человек, как он, не повторяет своих ошибок. Конечно, он может причинить тебе боль, чтобы надавить на меня.

Она вгрызлась в сандвич. Решительно кивнула:

– Я пойду, ты останешься.

– Ты такая упрямая или пытаешься меня обозлить?

– Ни то ни другое. Хочешь, чтобы я сидела сложа руки, пока ты один входишь в львиное логово. Пытаешься обозлить меня?

Она взяла у него бокал. Выпила.

– Ты можешь говорить о всей жизни. О клятвах и привязанностях, а потом отодвинуть меня в сторону. Мы идем вдвоем, Аш. Если я даю клятву тебе, да и любому, то не могу сделать это, не будучи равным партнером.

Она немного поколебалась, прежде чем заговорить о себе.

– Моя мать ждала. Никто никогда не мог сказать, что она была кем-то, кроме настоящей, сильной жены военного. Но я знаю, как трудно ей было ждать. Как бы она им ни гордилась, как бы верна ни была, ей было очень трудно ждать. Я не моя мать.

– Мы пойдем вместе. Со страховкой.

– Какой?

– Если ты… если кого-то из нас покалечат или убьют, мы оставим инструкции, чтобы яйцо уничтожили.

– Неплохо. Классический прием, но я все думаю насчет твоей идеи уничтожить яйцо. Не то что ты не можешь быть убедительным. Я видела репетицию. Но избалованные дети скорее увидят игрушку сломанной, чем поделятся ею, не так ли? Он может оказаться именно таким.

– Давай разбивай… – задумчиво протянул Аш. – Если я не могу получить его, никто не получит. Об этом я не подумал.

– Может, на случай, если кто-то пострадает, лучше оставить заявление для прессы, где сказать правду? И распорядиться, чтобы яйцо немедленно передали в музей и охраняли. Детали последуют.

– Гораздо более удовлетворительно пригрозить уничтожить его. Но ты права. Более чем надежная страховка.

Он взял у нее бокал и стал пить. Они делили вино, как делили сандвич.

– Верно. Мы поступим именно так.

– Мы?

Он поставил бокал на поднос и сжал ее лицо.

– Ты не желаешь это слышать, но я не позволю, чтобы с тобой что-то произошло. Я сделаю все, чтобы тебе ничто не угрожало, хочешь ты этого или нет. Если что-то случится, если я подумаю, что с тобой что-то может случиться, я нажму эту кнопку.

– Я хочу, чтобы у меня было то же право, если что-то случится с тобой.

– Договорились.

– Чья это будет кнопка?

Он поднялся и стал бродить по комнате. Это должна была быть кнопка Винни, должна была…

– Алекси. Вызов прозвучит из дома моей семьи. Поверь, это можно осуществить. Отец все устроит. И это вполне безопасно.

– Хорошая идея. Умная. Но как мы нажмем кнопку?

– Подумаем.

Он остановился. Выглянул в окно.

– Нужно покончить с этим, Лайла.

– Знаю.

– Я хочу прожить жизнь с тобой.

Не дождавшись ответа, он оглянулся.

– Я собираюсь добиться этого. Но мы не можем начать все вместе, пока это не сделано. Что бы ни произошло с Вазиным, мы покончим с этим.

– Ты о чем?

– Мы не будем блефовать при торговле за Маддок. Нажмем кнопку, если он откажется обменять ее. Выдать. А остальное – дело копов.

– Мы оба знаем, захочет ли она поохотиться на нас. В этом отчасти и все дело.

– Она должна сначала найти нас. Ты можешь писать в любой точке света. Я могу рисовать в любой точке света. Мы можем отправиться куда угодно. При первой же встрече я разглядел в тебе цыганку. Будем цыганами.

– Ты не захочешь этого.

– Я хочу тебя. Снимем коттедж в Ирландии, виллу в Провансе, шато в Швейцарии. Множество новых мест для тебя, множество новых холстов для меня.

И она… каждое утро на кухне. Короткий тонкий халатик и многофункциональный инструмент.

– Рано или поздно ее или схватят, или убьют, – сказал он. – Но пока, если получится не так, как мы задумывали, найдем другой вариант. Посмотри мир вместе со мной, Лайла.

– Я…

Маленький пузырек паники лопнул в горле.

– У меня свой бизнес.

– Мы можем его сохранить, если хочешь. Но подальше от Нью-Йорка. Уедем так быстро, как сумеем. Подумай об этом, – предложил он. – Мир велик. Я собираюсь позвонить Алекси, начать подготовку. А потом ты посидишь для меня час-другой. Может, узнаем, не хотят ли Джули и Люк вместе пойти на ужин. Ненадолго выйти из дома.

– Было бы неплохо. Но тебя не тревожит, что нас не будет дома?

– У него нет причин посылать за нами свою суку, если он хочет встретиться со мной. Посмотреть, что я предложу. В восемь вечера, тебе подходит?

– Прекрасно. Думаю… это… о, боже!

Она прижала пальцы к глазам.

– Его сука.

– Что на этот раз?

– Только не злись. Ты немного пугаешь меня, когда злишься. Потом начинаю злиться я и тоже могу быть немного пугающей. А это и без того страшно.

– О чем это ты, черт побери?

– Она звонила. Маддок. Она мне звонила. На мобильный. Она мне звонила.

Веселое недоумение мгновенно сменилась холодной яростью.

– Когда?

– Пока тебя не было. Но не думаю, что она ждала, когда я останусь одна. Вряд ли это имело значение.

– Почему ты мне не сказала? Черт возьми, Лайла.

– Я собиралась, я… уже взяла телефон, чтобы тебе позвонить, но тут пришел твой отец. И он вовсе не рад был меня увидеть. Эта ситуация сбила меня. А потом ты вернулся… И все просто вылетело у меня из головы. Ну вот, теперь я тебе говорю про этот чертов звонок. Я совсем не пыталась сохранить его в тайне.

Он снова сел, положил руки на ее плечи.