я хочу услышать это от тебя. Ты знаешь нашу маленькую пятничную игру, в которую мы играем, и во что мы ввязываемся. Ты не против, если Эмма все еще будет включена в призовой фонд?”

“Призовой фонд?”

“Я ненавижу, что мы это так называем”, - сказала Эмма.

“Лучше, чем хотел Зак”, - сказала Сара, с отвращением сморщив нос. “Какая-то шлюха”.

“Конюшни шлюх”, - сказала девушка рядом с Сарой с таким же отвращением на лице. Черт. Я забыл ее имя. Теперь было слишком неловко спрашивать…

Райан усмехнулся. Не похоже, что он был против названия. “Помнишь, как мы соревнуемся за место каждую пятницу? Ну, призовой фонд составляет ...” Он указал на трех дам напротив нас. “Эти могучие прекрасные женщины. Победитель получает первый выбор, затем по очереди. Поскольку в нашей маленькой группе девушек больше, чем парней, парни, занявшие последние места, могут не выбрать ту даму, которую он хочет, но он получит двух из них ”.

Каким бы болезненно увлекательным это ни было, одержимость Эммы играми приобретала немного больше смысла. Интересно, она ли повлияла на группу, или группа повлияла на нее.

“So, um… Чем ты тогда занимаешься?” Четверо уставились на меня. “Н-нет. Я имею в виду, это я понимаю. Я имею в виду, это одноразовая вещь? На неделю?”

“Ооо. Да”, - сказал Райан.

“Эксклюзивность - это не совсем то, чем мы занимаемся”, - сказала Сара с доброй улыбкой. “Это скорее ... система приоритетов. Парень, который выбирает нас на неделю, получает приоритет. Мы все еще можем играть с кем угодно другим, но если выбранный нами парень хочет играть, мы играем ”.

“И, чтобы было ясно, она не обязана. Главное - согласие. Никто не делает ничего, чего не хочет другой человек”, - сказал Райан с серьезным выражением лица. “Это просто забавный способ придать пикантности происходящему. Для нас, парней, это здоровое соревнование, девушкам, кажется, нравится, когда мы спорим о том, кто кого достанет. Конечно, это не ограничивается только сексом. В зависимости от личности и настроения, иногда парень приглашает свой ‘приз’ на свидание, может быть, играет в какую-нибудь ролевую игру типа хозяин / слуга, что угодно. Подобные вещи - единственное, на что вам не разрешается приглашать себя. Все остальное - честная игра ”.

“У нас также строгая политика в отношении презервативов”, - вмешалась Сара. “Их носят все. Без исключений”.

“Понятно”. Это объясняло, почему на всех фотографиях Эммы, которые она мне присылала, парень был в таком.

“Как Эмма, без сомнения, сказала тебе, мы здесь довольно откровенны в вопросах секса. Однако на тебя не оказывают давления, чтобы ты увлекался чем-либо из этого, если ты этого не хочешь. Ты хочешь просто потусоваться, пострелять, может быть, тайком выпить пару кружек пива с друзьями? Совершенно круто, и мы не будем думать о тебе хуже ”.

“Ценю это”, - сказала я с облегченной улыбкой. Даже если бы я хотела, Эмма ясно дала понять, что другим девушкам вход воспрещен. Это была жертва, особенно сидеть здесь со всеми ее другими друзьями. Они не были уровня Эммы, но у всех у них было свое очарование.

Увы, это была жертва, на которую я был готов пойти. Серебро было менее привлекательным, когда все, на что ты обращал внимание, - это золото.

“Ты так и не ответил на его вопрос, Айзек”, - сказала Эмма, наклоняясь вперед и подпирая рукой подбородок. “Ты позволишь мне стать частью призового фонда?”

Я знал эту чертову улыбку. Тот беззаботный игристый тон, который она использовала, не собирался меня обманывать. Моей первоначальной реакцией было закрепить это. Это было то, чего она хотела. Это было то, чего я хотел. Но это было совсем не весело. Кроме того, это было новое начало и неизведанная территория для нас обоих. Я полностью намеревался дать ей то, что она хотела, но ей пришлось для этого потрудиться.

“Хм. Я не знаю”. Ее улыбка исчезла, когда она уставилась на меня. “Кажется немного несправедливым, что моя девушка играет в бассейне, за который я не могу побороться”.

Сара хихикнула, подталкивая локтем свою молчаливую подругу. “Ты же знаешь, в его словах есть смысл”.

Эмма выпрямилась в своем кресле, уравновешенная и грациозная. “О чем ты говоришь? Конечно, ты можешь соревноваться. Никто тебя не останавливает”.

“В чем смысл?” Я ухмыльнулся. “Если только ты не хочешь сказать, что я могу выбрать из множества этих прекрасных друзей—”

“Абсолютно нет”, - твердо сказала она. В этом нельзя было ошибиться из-за жара. Если двигаться в этом направлении, Айзек получился бы только хрустящим. Я развел руками в жесте типа ‘моя точка зрения остается в силе’. Ее улыбка вернулась, когда она слегка наклонилась вперед. “Мой милый, милый Айзек. Такой умный, но при этом так очаровательно не обращающий внимания на очевидное ”.

Я нахмурился, уставившись на нее. О, ей это нравилось. Не собираюсь лгать, мне тоже.

“Как вы собираетесь выбрать меня, если меня нет в призовом фонде?”

Я уставился на нее, когда она продолжала одаривать меня той удивительно самодовольной улыбкой, которая появлялась у нее, когда она знала, что вышла на первое место. Она казалась даже счастливее, чем обычно, после моей неудачной попытки победить ее в ее собственной игре.

“Конечно, если ты проиграешь соревнование ...” Она замолчала. "Я достанусь какому-нибудь другому парню" - это была часть, которую она не сказала. Изучая меня, ее глаза сияли восторгом. Я увидел, к чему она клонит, и одобрил. Соревнование с риском и вознаграждением. Я собирался драться ради нее с шестью другими парнями. Она знала, что я проиграю. Черт. Я знал, что проиграю. Эти ребята, вероятно, играли в эти игры годами и имели в них опыт. Я был абсолютным новичком, и без какой-то чудодейственной удачи новичка я ни за что не смог бы поставить что-либо выше последнего.

Но это то, чего она хотела. Эмма хотела, чтобы я потерпел неудачу. Я бы потерпел неудачу, чтобы она могла рассказать, как ее ‘заставили’ быть с другим мужчиной. Может быть, она вытащила бы невинную Эмму и водопроводные работы.

Черт. Я уже был в ужасе.

Или, может быть, это было волнение.

Ухмыляясь, я посмотрела на Райан. “Ты слышал ее. Звучит так, будто я собираюсь проводить свои пятницы, тусуясь с вами, ребята”.

Он рассмеялся. “Отлично! Просто даю тебе понять, что никто не собирается быть с тобой снисходительным. Никакой пощады”.

Оглядываясь на Эмму, я понимаю, что улыбка на ее лице того