как она прижималась к нему. Это было ... совершенно не похоже на то, как она взаимодействовала со мной. Даже когда мы были близки вот так раньше, она относилась ко всему взаимодействию с холодным безразличием. С Майком она была доброй и заботливой. Подруга Эмма, все было открыто.

Черт. Я ревновал. Это ревновало внутри меня, прогрызая себе путь сквозь мои попытки остановить это. Поцелуй Эммы взорвал это, осколки вонзились в меня, когда мой желудок скрутило в узел. Я был на ногах, как будто мое тело двигалось, чтобы остановить их, но я не придвинулся ближе.

Майк был шокирован, отшатнувшись от теперь уже улыбающейся Эммы. “Если ты не против меня… Для меня было бы честью быть твоим первым, Майк”. Широко раскрыв глаза, он посмотрел на меня. Мужчина, выбитый из колеи, осознающий, что копнул слишком глубоко и не смог сбежать. Эмма не позволила ему пялиться, ее рука провела по его щеке, так что он был вынужден посмотреть в ее сторону. “Майк? Это нормально?”

Он медленно кивнул, не в силах отвести взгляд от ее напряженного взгляда.

Она тепло улыбнулась ему. “Мне нужно услышать это от тебя, Майк”.

“Я... Все в порядке”, - выдохнул он, не в силах ускользнуть от ее очарования. Улыбнувшись шире, она подарила ему еще один быстрый поцелуй.

Ее внимание переключилось на меня, и ее улыбка превратилась во что-то гораздо более знакомое. Я знал, что она могла сказать, что я ревную. Я мог сказать, что я ревную. Где была эта Эмма, когда была со мной? Это было все, чего я хотел. Нежные прикосновения, заботливый голос, нежный взгляд. Все то, чего я отчаянно жаждал от нее. Она обрушила их на Майка, но на меня? Ничего.

Только когда она начала двигаться ко мне и ее улыбка погасла, я понял. Это был спектакль. Точно так же, как она всегда надевала маску для меня, она делала то же самое для Майка. Эмма -хамелеон, вечно меняющаяся, и ее невозможно поймать. Для Майка в этом поступке не было ничего злонамеренного. Хотя она хотела переспать с ним по своим собственным причинам, я знал, что она хотела, чтобы ему это тоже понравилось, и это был способ успокоить его.

Встав на цыпочки, она прижалась своей щекой к моей. Я едва мог расслышать ее слова, когда она прошептала их мне на ухо. “Последний шанс, Айзек. Мне нужно, чтобы ты остановил меня. Пожалуйста. Я умоляю тебя ”. Отстранившись, она посмотрела на меня большими умоляющими глазами. Я почувствовал, как ее руки коснулись моих, прежде чем схватить их.

Черт возьми, Эмма. Она вспоминала наш момент неделю назад, добавляя еще больше силы к тому удару в живот, которым она меня ударила.

Взгляд был достаточно жестким, но нежное прикосновение ее рук к моим? Ревность сменилась чувством вины. Всего несколькими словами ей удалось перевернуть всю эту ситуацию так, что это была моя вина. Внезапный эмоциональный удар выбил меня из колеи. Я хотел заключить ее в объятия и сжать в объятиях. Сжимать и никогда не отпускать, пока я нес ее на кровать и—

Ее руки выскользнули из моих, когда она отступила. Взгляд, который она бросила, был подобен ножу в грудь. Предательство. Как будто я принуждал ее к этому. Заставлял ее позволить другому мужчине овладеть ею, когда все, чего она хотела, был я. Что этому извращенному монстру, который жил внутри меня, нравилось отправлять ее к другому парню — и она была права. Даже несмотря на эмоциональные муки, я не собирался останавливать это. Глядя в мои глаза, я мог видеть, что она хотела этого так же сильно, как и я.

Оно исчезло в одно мгновение, когда она повернулась к Майку с улыбкой на лице. Майк смотрел на меня, смущенный и более чем немного испуганный. Вероятно, я выглядел не лучшим образом. Эмма проделала со мной номер. Все еще проделывала со мной номер. Это было возвышенное состояние игры, которое она открыла для себя. Было извращенное удовольствие в том, что она самоуверенно потчевала себя рассказами о своих завоеваниях, но это было… Я даже не знаю. Это поразило меня сильнее, чем что-либо другое. Ощущение, что я каким-то образом контролирую ситуацию, но при этом совершенно ничего не контролирую… Не говоря уже о том, что Эмма обнаружила мою самую большую слабость из всех — ее способность демонстрировать уязвимость и невинность.

Мне понравилась хладнокровная и уверенная в себе Эмма. Но милая и невинная Эмма? От этого у меня перехватило дыхание и подкосились ноги.

И это была та милая и невинная Эмма, которая взяла Майка за руку и повела его в спальню.

Моя спальня.

Я едва заметила это. Эмма остановилась у двери после того, как проводила его внутрь. Она подождала, пока мы не встретимся взглядами, прежде чем широко улыбнуться мне и закрыть за собой дверь.

Рухнув на диван, я оказалась в эмоциональном водовороте. Долгие, прерывистые вдохи помогли мне со временем успокоиться. Спокойствие принесло ясность, а ясность принесла понимание. Понимание того, что происходило в моей комнате.

Моя комната.

В моей постели.

С моим лучшим другом.

Я ничего не слышал. Стены были прочными, а дверь толстой. Качественные материалы на всем протяжении. Думаю, от этого становилось только хуже. Тишина. Она разъедала меня, подпитывая мои мысли. Что они делали прямо сейчас? Были ли они на самом деле ...? Был ли он ...?

Время медленно тянулось, пока я изо всех сил пытался дышать полной грудью. Конечно, к этому моменту… Это должно было произойти. Не было способа, которым этого не могло быть. Майк был в моей комнате с Эммой.

Эмма была—

Майк был—

Образы крутились в моем сознании, когда я закрыл лицо руками. Черт. Я не был готов к этому. Я ... я думал, что был, но теперь это происходило. Это было не похоже на Эмму и ее друзей. Майк был мне как второй брат, а Эмма была драгоценным существом в моей жизни. Все, о чем я мог думать, это выражение ее лица. Умоляющий взгляд, когда она умоляла меня остановить ее.

Там мог быть я.

Это должен был быть я.

Чувство вины раздавило меня, когда я наклонилась вперед, схватившись за живот и хватая ртом воздух.

Некоторое время спустя дверь открылась. Моя голова дернулась вверх, когда я втянула воздух. Это действительно было уже сделано? Прошло ли это так долго? Было ли это долго? Понятия не имею, сколько времени