Архангельское. Памятник А. С. Пушкину на Пушкинской аллее. Современная фотогр.

Документы из Юсуповского фонда № 1290 РГАДА позволили В. Евдокимовой в статье «Увижу сей дворец» описать историю памятника[304]. Юсуповы заказали изготовление скульптуры и постамента московской фабрике мраморных и гранитных работ Михаила Дмитриевича Кутырина. Она действовала в Белокаменной с 1887 года и располагалась на Большой Садовой близ храма Святого Ермолая. Это было вполне солидное производство с годовым оборотом в 90 тысяч рублей. В 1901 году на фабрике трудился 121 рабочий.

19 августа 1902 года Ф. Ф. Юсупов получил счет на мраморные работы. «Изготовить бюст А. С. Пушкина по прилагаемойфотографии высотой 1 ар. 5 вер.: из белого греческого статуарного мрамора — шестьсот руб., из простого итальянского мрамора — пятьсот руб.». Мастера высекли бюст из целого куска камня, дополнив его высоким прямоугольным постаментом. У основания помещен темный бронзовый венок из переплетенных ветвей лавра и дуба, а также пальмовая ветвь. На сторонах постамента выбиты строфы из стихотворения Пушкина «К вельможе».

Архангельское. Пушкинская аллея. Из книги Ю. Шамурина «Подмосковные».

Установка памятника непосредственно на месте осуществлялась весной 1903 года. В этих работах принимал участие архитектор, академик Императорской Академии художеств Николай Владимирович Султанов, многолетний член Московского Английского клуба. За работы Султанов получил тысячу четыреста рублей. Эта сумма указывает на то, что он выполнил работу как по архитектурному оформлению памятника, так и по устройству (надо отметить, на редкость удачному) самой Пушкинской аллеи, органично вошедшей в состав давно сложившегося паркового ансамбля и бережно сохраненной до наших дней в музее-усадьбе.

Архитектор Н. В. Султанов исполнил для Юсуповых немало других работ; его вполне можно назвать «домашним архитектором» последних князей Юсуповых. Именно он реконструировал и реставрировал палаты Волкова «у Харитонья в переулке», главный московский дворец рода. Проведенная им бережная историческая реставрация позволила превратить Юсуповские палаты в настоящий «византийский», как считали тогда, а на самом деле — древнерусский терем-музей.

Архангельское. Беседка «Миловида». Открытка 1910-х гг. Из собр. автора.

Памятник в Архангельском остается и ныне лучшим из установленных великому поэту на земле Подмосковья, хотя теперь скульптурные изображения Пушкина превратились в весьма популярных гостей на подмосковных просторах[305].

Супруга князя Николая Борисовича — княгиня Татьяна Васильевна Юсупова приходилась поэту не только дальней соседкой по Петербургу, точнее — по Мойке, но и являлась преданной его поклонницей. У нее в альбоме хранились визитные карточки четы Пушкиных, что говорит, по крайней мере, об обмене официальными светскими визитами.

В Юсуповском дворце бережно сохранялся не только автограф пушкинского «Послания». После революции в тайнике дворца на Мойке в Ленинграде (он находился за книжными полками в кабинете) удалось обнаружить несколько неизвестных автографов поэта, которые перешли в род Юсуповых через семью Сумароковых-Эльстон от потомков князя М. И. Кутузова. Эти чисто семейные документы Юсуповы по вполне понятным причинам до поры до времени не считали необходимым предавать гласности, а уже в начале XX столетия новые хозяева особняка наверняка просто забыли об их существовании[306].

Архангельское Верхняя терраса парка. Фотогр. 1910-х гг.

Таким образом, Пушкин и Юсупов не разлучились и после смерти. Теперь их соединил памятник великому поэту, установленный в Юсуповском имении. Кстати, такой вот печальный факт — Пушкину в Архангельском памятник есть, а вот князю Юсупову все никак не поставят. Вероятно, все по тем же «классовым соображениям». Или само Архангельское считается вполне достаточным памятником знаменитому владельцу?

И. П. Витали. «Бюст князя Н. Б. Юсупова». ГМУА.

Николай Борисович дряхлел и старел долго — недоброжелателям завидовать надоело. Крепкие нервы и известного рода равнодушие к мелким дрязгам позволили князю пережить почти всех известных людей своего времени. Говорят, что коллекционирование и связанная с ним постоянная работа ума, ежедневное чтение, интерес к жизни, постоянная страсть узнавать что-то новое, восхищение игрой ума и воображения, «бегство от скуки» — также не позволяют человеческому организму стариться раньше времени, а Николай Борисович до конца дней искал новых знаний, новых впечатлений и удовольствий. Его не оставляло равнодушным подлинное «волненье сердца и ума». Не был князь равнодушен и ко всему прекрасному во всех его проявлениях… Так или иначе, но только познав все и получив все желаемое, Юсупов ушел из жизни, ушел равнодушно, совершенно умиротворенным. Хотя как знать — чужая душа потемки…