— Придется.

— Я смогу быть рядом?

— Не сразу. Прошло не так много времени, всего ничего по их меркам. Пока всё тихо и спокойно, но дразнить не стоит. Я буду приезжать, часто...

— Не сверни только шею на балконе.

Он приподнялся, облокотившись на локоть, и посмотрел на нее с улыбкой.

— Меня уже похоронили, хватит.

— Олег говорил мне.

— Он доставал тебя?

— Нет, его даже не было на допросах. Потом столкнулась в том ресторане.

Марк нахмурился, не сразу угадав в каком «том».

— Он сказал, что ты погиб, — продолжила Анна, — и что они нашли твое тело.

— Это пришлось устроить.

— Мог бы и предупредить меня.

— Да, тогда допросы стали бы увлекательнее.

— Меня не трогали.

— Потому что видели, что ты не врешь и действительно ни черта не знаешь. Малейшее сомнение и Олег бы вернулся. Мне кажется, он спец по таким разговорам.

Он был прав. Она помнила злость Олега и его напарника. Она не продержалась бы под их взглядами и пяти минут, начала бы нервничать и выдала себя и Марка.

— И как ты это устроил?

— Пришлось сдать пару цистерн крови и довериться Нечетному. Сперва план был разнести мой дом и мученически погибнуть там, но Рёф договорился со спецами и те активизировались. Приехали раньше времени, пришлось переигрывать.

— Как обычно, — кивнула Анна. — Нечетный уже здесь?

— Я пытаюсь найти его. Сукин сын спрятался лучше меня, — усмехнулся Марк.

— Может, и не стоит?

Он прищурил глаза, уловив новую интонацию в ее голосе.

— Боишься, что я снова соберу любимый конструктор?

— Боюсь, — призналась она. — Даже больше, чем Олега и всех остальных.

Марк вымученно улыбнулся и поцеловал ее.

— Не позволяй мне, — шепнул он.

— Ты не послушаешь...

— Послушаю. Тебя, Анна, я послушаю. Я давно ручной.

— Секундными приливами?

— Это много, малыш, очень много.

Она оставила его и спустилась на улицу, чтобы принести что-нибудь из еды. Черный кофе и огромные бургеры уговорили за первым же поворотом. Тем более она не хотела оставлять Марка в одиночестве надолго. И не хотела оставаться одной. Сколько пройдет дней прежде, чем она научится спокойно выпускать его из виду? А, как назло, сейчас он будет вынужден постоянно отлучаться. Ей было плохо от одной мысли, что скоро Марка придется отпустить. Он снова выйдет за дверь, исчезнет из ее поля зрения и оставит лишь надежду на скорую встречу. Конечно, она научится отпускать его. Но череду расставаний-возвращений нужно вычеркивать из их жизни, а то становится дурной привычкой.

Марк за время ее отсутствия не сдвинулся ни на миллиметр. Он сидел на краешке кровати и смотрел куда-то очень далеко через задернутую шторку.

— Привет, — отвлекла его Анна.

Он повернул голову и кивнул, принял протянутый стаканчик с кофе без сахара.

— Все еще боишься диабета? — подшутила она.

— Я однажды попробовал твой, это нестерпимо.

Было вообще-то вкусно. А вот крепкий черный — это пытка как есть.

— О чем думал?

— О том, как тут тихо и спокойно.

— Или мертво? — она испытующе на него посмотрела. — Еще заскучаешь.

— Может быть, — Марк пожал плечами, — со скукой надо учиться жить, наверное. Хотя если ты продолжишь меня дразнить, как прошлой ночью...

— О, нет, я не готова подставлять свой зад каждый раз, когда тебе захочется острых ощущений.

— Это почему?

Он свободной рукой обхватил ее запястье и потянул к себе. Анна едва удержала равновесие и вместе с ним горячий стаканчик в строго вертикальном положении.

— Потому что мой зад мне еще дорог, — ответила она, скидывая плечи, чтобы отвоевать в его тесных объятиях побольше места.

— Мне тоже, кстати.

Анна проигнорировала резкий спуск мужской руки к ее заднице, решив, что она сейчас больше голодна в самом привычном смысле слова. Она раскрыла пакет и достала из него две картонные коробки.

— Твой, — она протянула Марку бургер. — Займи руки им, пожалуйста.

— Неравноценно...

— Марк.

Он сдался и перестал нагло домогаться ее. Анна же подумала, что это очень похоже на те короткие мирные дни перед расставанием. Нехорошие мысли, хотя и закономерные, конечно, она боится, что повторится не только хорошее, но и плохое. Расставание-возвращение… чертова привычка!

— Не мучай себя, — Марк подмигнул и изобразил свою лучшую дурацкую улыбку. — У нас или получится, или нет.

Так легко. Он притворялся, чтобы отвлечь ее.

— Я хочу без или.

— Без или? — он задумался, делая вид, что напряженно просчитывает варианты.

— Я иногда чертовски жалею, что другие не видят тебя таким. Они были бы крайне удивлены.

Она была крайне удивлена. Незаметно по крупицам из слов и поступков перед ней сложился его образ, живой и пульсирующий. С ним не могло быть легко. Истеричные поступки, жесткие решения и столько грубых фраз, которые тянулись бесконечной лентой из прошлого. Но это лишь спецэффекты, они отвлекали от главного.

Он закрывал ее.

Он был с ней.

И он любил ее.

Пусть и про себя, не желая произносить громких избитых слов. Она знала это и по его молчанию.

— Нам нужно обжиться здесь, — протянула она с интонацией знатока. — Попробовать во всяком случае. Пусть не сразу, но я начну жить с тобой, буду рядом и помогу тебе держаться подальше от неприятностей.

— И от Нечетного, — усмехнулся Марк.

— Да, Марк… Я понимаю, что ты не изменишься за мгновение, что снова будет сложно… Это жизнь, черт возьми, а не сказка. Спецы до сих пор ищут тебя, а Север провернул фокус, который мы до сих пор не можем разгадать.

Марк устало кивнул. И Анна отчетливо увидела, что тут заложен главный спусковой крючок. Он боялся верить в чудесное спасение брата, но все-таки верил, очень глубоко и через отрицание, это держало его на плаву, потому что иначе ему пришлось бы смириться с мыслью, что он виноват в смерти брата. Именно он, ведь именно он выкинул на свалку план Севера выходить из дела тихо и мирно. А Север, как брат, остался рядом и продолжил прикрывать Марка, даже когда был против его решений всей душой.

С таким грузом тяжело жить.

— Мы справимся, — шепнула Анна, уткнувшись лбом в висок Марка. — Мы заслужим счастье.