Балфур тут же насторожился.

– Казалось, – продолжал Мади, – что внутри заперт человек и отчаянно колотит в стенки руками и ногами. Я окликнул его, пошатываясь подошел к ящику – корабль немилосердно раскачивало, а изнутри снова и снова доносилось одно и то же имя: «Магдалина, Магдалина, Магдалина». Я понял, что внутри в самом деле человек, а не крыса и не какое-нибудь иное животное. Я попытался вытащить гвозди из крышки и, торопясь изо всех сил, наконец взломал ящик. Думаю, это произошло где-то в два часа дня, – добавил Мади с легким нажимом. – То есть в любом случае за четыре-пять часов до того, как мы высадились в Хокитике.

– Магдалина, – протянул Мэннеринг. – Это ж Анна.

Гаскуан свирепо нахмурился.

Мади вскинул глаза на Мэннеринга.

– Простите, – промолвил он, – боюсь, я не вполне вас понимаю. Магдалина – это второе имя мисс Уэдерелл?

– Да так любую шлюху кличут, – отозвался Мэннеринг.

Мади покачал головой, показывая, что объяснение его не удовлетворило.

– Ну, как любого пса назовут Бобиком, а любую корову – Буренкой.

– А… да, ясно, – отозвался Мади, думая про себя, что человек, который сам зарабатывает сутенерством, мог бы подобрать парочку более лестных примеров.

– Вероятно, – медленно проговорил Бенджамин Левенталь, – вероятно, мы можем утверждать, оставляя место для сомнения конечно же, что запертый внутри контейнера человек был Эмери Стейнзом.

– Он на Анну здорово запал, это точно, – согласился Мэннеринг.

– Стейнз исчез в тот самый день, как Карвер снялся с якоря! – резко выпрямился в кресле Балфур. – И в тот же самый день мы недосчитались моего грузового контейнера! Ну конечно же, вот так все и было! Стейнз влез в ящик – Карвер ящик крадет и уплывает прочь!

– Но с какой целью? – недоумевал Притчард.

– А вы, часом, на маркировку контейнера не посмотрели? На накладную?

– Нет, не посмотрел, – коротко отрезал Мади. Он еще не договорил, и он терпеть не мог, когда его прерывают на полуслове.

Но благоговейная аудитория в который раз за вечер превратилась в гомонящую толпу: каждый высказывал свои догадки и бурно удивлялся.

– Эмери Стейнз – на корабле Карвера! – восклицал Мэннеринг. – Остается понять, сам ли он спрятался и поехал зайцем, оказался ли на борту по чистой случайности, или Карвер захватил его силой и вполне умышленно замуровал в грузовом контейнере. Вот вам три варианта.

Нильссен покачал головой:

– Сказано ж, что крышка была гвоздями заколочена! Изнутри такого не проделаешь!

– Да это ж все равно что гроб! Дышать-то человеку как?

– Там щели между планками…

– Воздуха все равно недостаточно!

– Том, вот взять твой грузовой контейнер. Там внутри достаточно места для взрослого человека?

– А контейнеры, они вообще большие?

– Не забывайте, что Карвер со Стейнзом – деловые партнеры.

– Размером с телегу. Да вы их видели, они вдоль набережной штабелями составлены. Внутри человек лежа вполне удобно разместится.

– Деловые партнеры на выработанном участке!

– Странно, однако, что он едет в заколоченном контейнере обратно из Данидина. Скажете, не странно? По мне, так выходит, Карвер не подозревал о том, что Стейнз внутри.

– Давайте дослушаем мистера Мади до конца.

– Кто ж так с деловым партнером обращается – заколачивает в ящике на верную смерть!

Не присоединились к этому многоголосию догадок только двое китайцев, Цю Лун и Су Юншэн: они сидели выпрямившись, не сводя очень серьезных глаз с Мади, как и на протяжении всего вечера. Мади поймал взгляд А-Су, и, хотя выражение китайца не изменилось, Мади показалось, будто во взгляде этом промелькнуло сочувствие: А-Су словно бы хотел сказать, что хорошо понимает досадливое нетерпение Мади.

Незнание языка помешало А-Су в подробностях рассказать собравшимся тем вечером историю своих взаимоотношений с Фрэнсисом Карвером, и в результате англоговорящие участники так и не узнали деталей, сверх того что Карвер совершил убийство, а А-Су вознамерился отомстить за него. Мади разглядывал китайца, так и впившись светлыми глазами в темные зрачки А-Су. Интересно, что за предыстория связывает этих двоих? А-Су признался лишь, что знавал Карвера еще мальчишкой; ничего больше он не открыл. Мади предполагал, что А-Су около сорока пяти лет, то есть родился он в начале двадцатых годов, – вероятно, они с Карвером сталкивались в ходе китайских войн.

– Мистер Мади, – промолвил Коуэлл Девлин, – позвольте задать вопрос вам. А вы сами полагаете, что человек в грузовом контейнере – это Эмери Стейнз?

Все разом умолкли.

– Я никогда не был знаком с мистером Стейнзом и не узнал бы его при встрече, – скованно отозвался Мади, – но да, мне так кажется.

Притчард произвел в уме некоторые подсчеты:

– Если Стейнз пробыл внутри этого ящика с тех самых пор, как Карвер отплыл в Данидин, то это получается тринадцать дней без воды и воздуха.

– Несчастливое число, – пробормотал кто-то, и Мади внезапно осознал, что в курительной комнате собралось именно тринадцать человек, и тринадцатый по счету – не кто иной, как он сам.

– А такое возможно – тринадцать дней? – усомнился Гаскуан.

– Без воды? Вряд ли. – Притчард пощипал подбородок. – Но без воздуха, понятное дело… вообще немыслимо.

– Но что, если он вовсе не находился внутри все это время, с тех пор как покинул Хокитику? – предположил Балфур. – Может, его в ящик только в Данидине запихнули – либо силой, либо сам залез…

– Мой рассказ еще не окончен, – напомнил Мади.

– Да, точно, – подхватил Мэннеринг. – Он же еще не договорил. Придержите языки-то!

Поток предположений иссяк. Мади снова покачался на каблуках вперед-назад и спустя мгновение продолжил.

– Как только я понял, что внутри контейнера человек, – рассказывал Мади, – я помог ему выбраться – с трудом, ведь он был так изможден и дышал едва-едва. Он, по-видимому, совсем обессилел, колотя в стенки ящика. Я ослабил ему воротник – на нем был шейный платок, – и сей же миг на груди его проступила кровь.

– Вы его чем-то случайно поранили? – уточнил Нильссен.

На сей раз Мади не ответил; прикрыв глаза, он продолжал, словно в трансе:

– Кровь изливалась наружу… пузырилась и булькала, словно насос работал; человек схватился за грудь, пытаясь остановить поток, и, захлебываясь рыданиями, снова и снова повторял это имя: «Магдалина, Магдалина…» Джентльмены, я глядел на него в ужасе. Я словно онемел. Столько крови…

– Он о ящик поцарапался? – настойчиво гнул свое Нильссен.

– Кровь так и била фонтаном из его груди, – отозвался Мади, открывая глаза. – Это со всей определенностью не была царапина, сэр. Я-то уж никак не мог его поцарапать, разве что ногтем, а я ногти очень коротко подстригаю, как вы, верно, заметили. И повторяю: кровь хлынула потоком уже после того, как он выбрался из ящика и уселся прямо. Я подумал, может, у него в шейном платке булавка торчала, но нет, никакой булавки. Платок был завязан бантом.