— Да, — кивнул Харрор-Храург. — Причина была следующей — я свято верил в войну с Основой, и даже факт того, что нас осталось ничтожно мало, что мы вот-вот полностью истребим сами себя, не мог остановить меня. Я был последним, кто держал сопротивление, кто возглавлял его. Незадолго до моей смерти война почти пришла к закономерному итогу, должно было случиться последнее сражение, на одной стороне которого были мы, те, кто против Основы, и на другой стороне был мой брат, который переметнулся на сторону, считающую, что Основа — лишь причина войны. Сейчас, спустя время, понимаю, что брат был умнее меня и видел истину. Основа не причастна к случившемуся, мы сами уничтожили себя, мы всегда делали так, все взлёты и падения нашей расы — результат наших действий. Основа, нельзя говорить о том, что она не вмешивается, она вмешивается, но лишь для корректировки и спасения нас от полного уничтожения.

Закончив говорить, Харрор кивнул Рагхару. Тот, кивнув в ответ, заговорил:

— Мой брат и остатки сопротивления готовились к битве с нами, но нам эта битва была не нужна, потому что остатки сил мы бросили на восстановление цивилизации. Весь материк горел, наши города были уничтожены, хаос пришёл к власти. Добить сопротивление для нас значило одно — окончательно и бесповоротно погибнуть самим, потому что силы остались примерно равными. Я пошёл на хитрость и попросил младшего брата тайно встретиться. Не ожидая от меня предательства, он пришёл. Удар в спину — образное выражение, потому что там было всё иначе. Я вызвал брата на поединок. Цели убить не было, хотелось образумить, но те, кто стоял выше меня, решили иначе. Совет Старейшин отправил следом за мной убийцу, и он убил моего брата. Моя вина в том, что я знал, что такой исход возможен. Всё можно было изменить, нужно было пойти против Совета Старейшин, но мне не хватило смелости. Изгоев могло не быть, если бы я не испугался.

— Всё вполне понятно… — пробормотал я. — За исключением одного, зачем нужен поединок? У нас, людей, есть одна поговорка…

— Кто старое помянет — тому глаз вон! — воскликнул Витя. — Так что решение судей простое, забыли старые обиды, помирились, обнялись!

Харрор, посмотрев на меня, спросил:

— Ждём твоего решения, судья.

— Аналогично, — ответил я. — Витя прав, вражда давно потерялась во времени, так что вам придётся помириться.

— Это невозможно. — Харрор продемонстрировал чудесным образом появившийся в лапе меч и разорвал дистанцию до Рагхара. Поймав брошенный берсерком из его свиты щит, прорычал: — Я обязан отомстить за родича, поэтому поединка не избежать. Рагхар, берегись, я иду!

Сравнивая Рагхара и Харрора, несложно заметить, что первый выше, более пропорционально сложен и двигается заметно элегантнее.

Харрор — бульдозер. Рагхар — сверхманёвренная бронемашина с высочайшим уровнем защиты, как динамической, так и статической. Шансы на победу, можно не сомневаться, у изгоя почти нулевые. Я видел каждого в бою и хорошо знаю, на что они способны. Там, где Харрор завязнет, как пистолетная пуля в бетоне, Рагхар пройдёт, как раскалённый нож сквозь масло. Недавняя схватка с ящером вакши ещё свежа, и если бы в ней участвовал Рагхар, то потерь бы не было, только чистая победа.

Харрор вооружён массивным мечом, который постоянно находится в движении, описывая замысловатые фигуры и порой даже пропадая из виду. Берсерк-изгой способен на большее, ему по силам так закрутиться, что ни его самого, ни меча человеческий взгляд не сможет заметить, но пока он этого не делает, силы экономит, ждёт атаки сородича или пытается дождаться выгодного момента для собственной атаки.

Рагхар — нерушимая твердь, непоколебим как гора, просто стоит и ждёт. Сабля, покоящаяся в ножнах, покидать их не торопится. Уверен, что для того, чтобы обнажить клинок, берсерку понадобятся доли секунды. Он быстр, уникально быстр, быстрее его я пока не встречал никого!

— Меняю правила поединка! — спокойно, но с холодной грозностью в голосе прорычал Рагхар. — Биться один на один нечестно. Мой предок предал твоего предка, и в том предательстве он был не один, хоть и до последнего надеялся, что сможет всё решить мирным путём. Твой предок, Харрор, который носил имя Храург, был убит моим предком, но не его руками, а руками Совета Старейшин, отправившего убийцу. Твой право требовать честного поединка, и я не могу тебе в этом отказать. Свита берсерков-изгоев, которых ты привёл за собой, может войти в круг из крови и помочь тебе совершить суд. Так будет по справедливости, и так шансы на твою победу возрастут, из отрицательных станут нулевыми. Ноль, сам знаешь, лучше, чем минус.

Высокомерие, с которым говорил Рагхар, скорее всего, было напускным и цель преследовало одну — разозлить Харрора. Получилось, потому что тот, прежде чем броситься в атаку, проревел на весь лес:

— Сам справлюсь!

Наверное, если бы на пути берсерка-изгоя стоял танк, то он бы отрубил ему ствол по самое основание, столь яростной, мощной и быстрой была атака, но Рагхара это не испугало, он просто ушёл с линии атаки, показав немного фантастики — скорости моего зрения не хватило, поэтому выглядело всё так, будто берсерк телепортировался на три метра в сторону. Меч Харрора рассёк воздух впустую, но он не растерялся и снова атаковал.

Удары наносятся один за другим, но не достигают цели. Рагхар, как бы ни пытался достать его Харрор, всегда уходит. Сабля по-прежнему в чехле, нет пока в ней нужды и вряд ли вообще возникнет. Убивать элитный берсерк и без оружия может…

Первое применение щита как дополнительного оружия было с небольшим отвлекающим манёвром, Харрор «приучил» Рагхара к тому, что щит является чем-то вроде брелока, болтающегося на левой лапе, а затем ударил им в рассекающей манере в тот момент, когда берсерк в очередной раз уходил с линии атаки. Все заметили, что Рагхара зацепило, и все услышали лёгкий лязг, напоминающий касание металлом по керамике. Нижняя кромка щита заточена до состояния лезвия, и именно ею прилетело по правой нижней конечности элитного берсерка.

Не растерявшись и ловко разорвав дистанцию, Рагхар замер и, посмотрев на приличную царапину, оставшуюся на броне, с восторгом воскликнул:

— Браво, родич! Ты достал меня, смог перехитрить! — В лапе берсерка появилась сабля, и её лезвие тут же размазалось, став почти невидимым. Он с хорошо прослушивающейся насмешкой в голосе спросил: — Попробуешь теперь достать меня?

Харрор молча рванул в атаку. Рагхар тоже пошёл навстречу, опоздав всего на мгновение. Оба берсерка превратились в безумные смерчи, проследить хоть какое-то движение которых просто невозможно. Лязга клинков, что странно, не слышно.

Все, и мы с Витей, и Угрх с Урхарером, и даже берсерки Харрора, не моргая смотрят поединок. Секунды проходят одна за другой, но смертоносный танец не прекращается. Звуков касания металла о металл по-прежнему не было, а это значит, что клинки пока не встречались. Рагхар продолжает издеваться над Харрором, не понимая, что это может сыграть с ним злую шутку.

Звук был таким, словно кувалдой по рельсе влупили. Результатом звука стала остановка обоих берсерков. Рагхар замер в стойке, с отведённой назад для удара правой лапой с саблей и выброшенной вперёд пустой левой. Поза Харрора менее комфортная, лежит на спине, по возможности закрыв себя щитом, на котором прямо в центре имеется неслабая вмятина.