Беррийского в Этампе и других арманьякских замков в Босе. К этому предприятию присоединилась большая толпа парижан во главе с мясником Тома Легуа, а также около 350 англичан под командованием сэра Гилберта Умфравиля. Их было больше, чем требовалось для этой цели, но герцог Бургундский был полон решимости, чтобы Дофин добился успеха в этой своей первой военной кампании. Арманьяки были в замешательстве после поспешного бегства из под Парижа. Единственное серьезное сопротивление было оказано в Этампе, где лейтенант герцога Беррийского Луи де Босредон отказался сдаться при приближении бургундско-парижско-английской армии. Однако нижний город сразу же открыл ворота, а артиллерия и саперы герцога Бургундского в течение трех дней разрушили часть стены замка. Гарнизон продержался в древней крепости, XII века постройки, еще пять дней и сдался только тогда, когда осаждающие собирались заложить под нее мину. Для переговоров о капитуляции явился Луи де Босредон в табарде (гербовой накидке), расшитой золотой тесьмой с гербом герцога Беррийского. Он получил свободный выход из крепости, но несколько его людей были отправлены в Париж для казни как предатели. Другой гарнизон герцога Беррийского в этом регионе, в Дурдане, заключил соглашение о капитуляции, как только узнал о судьбе Этампа. Таким образом, единственными значительными опорными пунктами арманьяков между Сеной и Луарой оставались крепость Дре с мощным гарнизоном Шарля д'Альбре, и замок герцога Беррийского в Монтаржи. За короткой кампанией в Босе последовал еще один ожесточенный спор о пленных, поскольку англичане пытались настаивать на условностях войны между дворянами перед лицом ярой ненависти гражданской войны во Франции. Когда их призвали отдать пленных парижским трибуналам, сэр Гилберт Умфравиль ответил, по словам английского хрониста его семьи, что "они пришли не как мясники… а как союзная армия". Пленные, сказал он, имеют право на защиту и, в конечном счете, на освобождение, "заплатив за это столько, сколько потребует армия"[366].

Операции к северу от Сены были поручены графу Сен-Полю. Он располагал меньшими силами, насчитывающими чуть более 500 человек, включая 70 англичан. Его главными целями были северные владения Орлеанского дома. Сен-Поль вторгся в графство Валуа, Карла Орлеанского, примерно в конце ноября 1411 года. Крепи-ан-Валуа сдался, по-видимому, без боя. Капитан Пьерфона, считавшегося самым сильным замком региона, продержался две или три недели, после чего сдался, получив компенсацию за стоимость своих запасов. Это означало конец эффективного сопротивления. Ла-Ферте-Милон, впечатляющая крепость, начатая Людовиком Орлеанским и недавно достроенная его сыном, открыла ворота, как только пришло известие о падении Пьерфона. В течение недели за ней последовали все остальные крепости графства. В соседнем графстве Суассон Роберт д'Эсне, который много лет служил наместником доменов герцогов Орлеанских в этом графстве, вел ожесточенную оборону Куси при поддержке около пятидесяти местных дворян. Куси был не только самым сильным, но и, безусловно, самым известным из замков, которые Людовик Орлеанский построил для себя на средства короля. Даже сегодня, после всеобъемлющего разрушения немецкой армией в 1917 году, руины Куси главенствуют над местным ландшафтом. Замок был разрушен артиллерией Сен-Поля и подорван саперами. Были обрушены сторожевая и угловая башни, погребая под собой большое количество осаждающих, которые все еще работали в шахте под ней. В кладке других башен появились большие трещины, и некоторые из башен начали наклоняться. Но стены с их массивным основанием и глубоким фундаментом оставались непоколебимы. Замок окончательно сдался в середине февраля после шестинедельной осады, когда из Парижа прибыли два бургундских советника с 8.000 золотых экю и обещаниями помилования и свободного выхода, чтобы подкупить гарнизон. Тогда же, граф Сен-Поль получил известие о том, что он назначен коннетаблем Франции вместо уволенного Шарля д'Альбре, и был опоясан мечом коннетабля эмиссарами герцога Бургундского[367].

Оставшиеся гарнизонные замки арманьяков в Шампани, Пикардии и долине Уазы были оставлены на зачистку верным бургиньонам местным бальи. После внезапного краха арманьяков под Парижем это было сделано с быстротой и эффективностью, которые, должно быть, удивили даже самих бургиньонов. Они, наконец, отвоевали замок Тоннер у непокорного Луи де Шалона, захватили Булонское графство герцога Беррийского, Клермонское графство герцога Бурбонского, завоевали большую часть Босе вокруг Шартра и графство Вертю Филиппа Орлеанского в Шампани. Нигде не было оказано серьезного сопротивления. Жители Клермона почти никогда не видевшие своего графа-герцога открыли ворота при первом появлении бургиньонских войск и завалили королевскую канцелярию прошениями с оправданиями, за то что они когда-либо поддерживали дело арманьяков. Лишь один акт неповиновения поразил воображение современников своей необычностью. В крепости Монт-Эме, расположенной на вершине холма за Вертю, лейтенант Филиппа Орлеанского в Шампани Клинье де Бребан держался несколько недель. Когда гарнизон выбился из сил, Клинье взял семерых соратников и прорвался в полном вооружении с копьями наперевес, через осадные линии бургиньонов. Его брату, который остался командовать гарнизоном, повезло меньше. Он был схвачен через несколько дней, доставлен в Витри и обезглавлен. Остальной гарнизон был выкуплен за 6.000 экю[368].

Бургиньонской администрации в Париже оставалось наложить руку на провинции за пределами Парижа и Иль-де-Франс. За зиму была проведена радикальная чистка среди бальи и сенешалей. Не менее пятнадцати из тридцати пяти были заменены. Почти в каждом случае арманьякский чиновник был уволен с заменой на сторонника герцога Бургундского или его союзников. К концу января 1412 года только восемь человек с известными арманьякскими симпатиями все еще оставались на своих постах, и все они находились в регионах к югу от Луары, где герцоги Беррийский, Орлеанский или Бурбонский были главенствующими территориальными магнатами. Вскоре чистка была распространена и на нижние уровни администрации. Случайно сохранились протоколы расследования лояльности чиновников в нормандском бальяже Ко. Они вызвали подозрения из-за количества войск, набранных в этом бальяже для герцога Орлеанского, и из-за того, что никто и пальцем не пошевелил, чтобы помешать герцогу Бурбонскому переправиться через Сену в апреле прошлого года. Протоколы допроса задержанных показывают, что были применены все методы работы политической полиции, сохранившиеся и в более поздние времена. С кем общался подозреваемый? Кто были его собутыльники? Каковы были их политические взгляды? Что он говорил о герцоге Орлеанском? Или о герцоге Бургундском? Как он отреагировал на новости о событиях вокруг Парижа?[369]

В Лангедоке три советника герцога Бургундского были назначены комиссарами, чтобы принять управление регионом из рук офицеров герцога Беррийского. Они были выбраны из числа наиболее доверенных друзей и советников герцога Бургундского: Гийом де Вьенн, сеньор де Сен-Жорж, Ренье Пот, губернатор Дофине, и Пьер де Мариньи, парижский адвокат, известный тем, что он помог Жану Пети составить его печально известное Justification… (Оправдание…). В ответ герцог Беррийский назначил графа Арманьяка своим представителем в Лангедоке