К тому времени, когда Парламент разошелся 19 декабря, уже было ясно, что единственным способом решительного вмешательства в междоусобицу во Францию была продажа услуг английских экспедиционных сил одной из соперничающих партий[378].

Герцог Бургундский уже подготовил свои предложения. Поскольку войска арманьяков были рассеяны и находились в обороне, он рассчитывал на кампанию осад. Его потребность в английских войсках была более скромной, чем годом ранее, когда он должен был быть готов к битве. Главной целью герцога было сделать так, чтобы англичане не сражались на стороне его врагов. В начале декабря 1411 года он назначил епископа Аррасского возглавить посольство в Англию. Посол был аккредитован не только при Генрихе IV, но и при Жанне Наваррской, Генрихе Монмуте и других английских вельможах. Епископ был уполномочен повторить предложение руки дочери Иоанна, Анны, принцу Уэльскому. Но арманьякские принцы были готовы предложить больше. Собравшись в Бурже 24 января 1412 года, герцоги Беррийский, Орлеанский и Бурбонский и граф Алансонский назначили своих послов и составили для них инструкции. Послы были уполномочены вести переговоры с "Генрихом, милостью Божьей королем Англии и его прославленными сыновьями" — достоинство, которое они никогда ранее не желали им предоставлять. Главным представителем принцев был назначен протеже герцога Беррийского, проповедник-августинец Жак Легран. Ему и его коллегам было велено взывать к чувству справедливости Генриха IV. Легран должен был изложить историю последних четырех лет после убийства Людовика Орлеанского и объяснить, как герцог Бургундский соблазнил легковерных жителей Парижа, навязал свою волю королю и Дофину и начал жестокую кампанию преследования своих противников. После этого послы должны были попросить о приватной беседе с английским королем и перейти к истинной цели своего визита. Арманьякские принцы хотели заручиться поддержкой английской армии численностью 4.000 человек, чтобы выступить против герцога Бургундского. Взамен они были готовы заключить с Генрихом IV военный союз против его врагов в Шотландии, Уэльсе и Ирландии, а также в самой Франции и вести переговоры о постоянном мире "на условиях, которые его удовлетворят". Эти условия, как было ясно, должны были включать большие территориальные уступки на юго-западе. Понятно, что многое было оставлено на усмотрение послов. Им были предоставлены незаполненные хартии, уже подписанные четырьмя принцами и скрепленные их печатями.

Инициатором этих предложений, по-видимому, был Жан IV Мудрый, граф Алансонский, который становился в лагере арманьяков силой, уступающей лишь Бернару Арманьяку. 27-летний граф был протеже Людовика Орлеанского при его жизни и стал одним из самых последовательных сторонников его дома после его смерти. "Без него, — писал его биограф, — доброе и святое дело Орлеанского дома не могло бы быть поддержано". Именно граф Алансонский принял меры по отправке послов в Англию и приему английских экспедиционных сил во Франции. Ни граф Арманьяк, ни Шарль д'Альбре не присутствовали на собрании в Бурже. Но Шарль д'Альбре добавил свое согласие позже, а Арманьяк послал своего представителя, Жана де Лупиака, который участвовал в предыдущей попытке нанять английскую армию для дела арманьяков. С герцогом Бретонским также посоветовались, но он, как всегда, занял двусмысленную позицию. Герцог попросил Жана де Лупиака представлять его интересы и отправил в Англию своего собственного агента, но ни один из них, похоже, не имел полномочий давать какие-либо обязательства от его имени[379].

Бургундские послы прибыли в Лондон в начале февраля 1412 года. К ним присоединился незаменимый Жан де Кернез, который знал английский двор лучше, чем кто-либо другой на службе герцога. Принц Уэльский взял на себя инициативу в переговорах, несмотря на свое отстранение от власти. Поскольку он вел переговоры в предыдущем году, а главным предметом обсуждения был его возможный брак с бургундской принцессой, вряд ли могло быть иначе. Бургундские эмиссары были размещены в Колдхарборе, величественном особняке на берегу Темзы, чуть выше по течению от Лондонского моста, который недавно стал лондонской резиденцией принца. Для переговоров с ними была назначена комиссия, в которой преобладали его сторонники. В нее вошли Хью Мортимер, камергер принца, и Томас Лэнгли, епископ Даремский, один из немногих представителей его сана, переживших недавнюю чистку. Королева Жанна активно поддерживала их усилия. После месяца переговоров обе стороны пришли к соглашению об отправке еще одного экспедиционного отряда для войны за Иоанна Бесстрашного. Первые войска покинули Англию, чтобы присоединиться к бургундской армии в марте. Также было достигнуто принципиальное соглашение о браке принца с Анной Бургундской. Но 10 апреля все эти договоренности были неожиданно отменены королем. Английские войска, которые уже отправились во Францию, были срочно отозваны. Генрих IV ожидал получить более выгодное предложение[380].

Арманьякские послы, вероятно, заранее отправили королю набросок своих предложений. Но они сами едва не попали в беду, прежде чем покинули Францию, решив подождать с отправлением в путь, пока бургундцы не уедут. Пока они ждали, начали просачиваться слухи об их миссии. В середине марта, отправившись из Алансона, они чуть не были захвачены бальи Кана с отрядом солдат, когда проезжали через равнину Мэн, чтобы сесть на корабль в Бретани. Посланники сумели избежать встречи с бальи и скрылись. Но Жак Легран был вынужден бросить свой багаж, в котором находились копии его конфиденциальных инструкций и некоторые из драгоценных незаполненных хартий. Герцог Бургундский немедленно отправил корабли патрулировать Ла-Манш в надежде перехватить послов в море. В итоге их пришлось забирать из Бретани с помощью флота вооруженных кораблей, присланных из Англии. В результате этих неурядиц послы добрались до Лондона только в начале мая. Их разместили в доминиканском монастыре в Блэкфрайерс, где обычно собирался Совет короля. Там переговоры велись в большой спешке под впечатлением от быстро развивающейся ситуации по ту сторону Ла-Манша. Документы, взятые из багажа Жака Леграна, уже были представлены французскому королевскому Совету на многолюдном и эмоциональном заседании в отеле Сен-Поль, 6 апреля. Сообщения об их содержании быстро распространились по французской столице, где они вызвали возмущение и угрозы насилия против реальных или мнимых арманьякских сторонников. Ответственность возлагалась на герцога Беррийского и графа Алансонского. Была объявлена двойная военная кампания, одно крыло которой должно было быть направлено против графа Алансонского на западе, а другое — против герцога Беррийского за Луарой. Граф Сен-Поль покинул Париж через несколько дней после заседания Совета с более чем 3.000 человек, чтобы вторгнуться в графство Алансонское. Еще тысячи человек собрались на равнине к югу от Парижа для похода на Бурж под командованием самого Иоанна Бесстрашного. 6 мая 1412 года Карл VI, сопровождаемый Дофином, герцогом Бургундским и толпой капитанов, принял Орифламму в аббатстве Сен-Дени[381].

В лондонском Блэкфрайерсе послы французских принцев считавшие, что их дело