Элла без особого энтузиазма. — В железнодорожное депо. Смотреть на новый газотурбинный локомотив. Его там выставили для демонстрации.

— О, какая прелесть, — сказала мать. — Ни один мужчина не водил меня полюбоваться на локомотив.

Эрл ощутил, как от злости у него багровеет загривок.

— Да что вы обе цепляетесь ко мне второй день?! Я много и хорошо работаю, мне положен полноценный отдых. Да, мне нравятся поезда. Что вы имеете против поездов?

— Я ничего не имею против поездов, милый, — ответила мать. — Не представляю, какой была бы наша жизнь без поездов. Но поездами жизнь не ограничивается. Ты всю неделю на работе, приходишь такой усталый, что нет сил даже словом перемолвиться, а в выходные не вылезаешь из своего подвала. Ну и каково, по-твоему, бедняжке Элле?

Элла вяло попыталась остановить ее:

— Мама, не надо…

— Интересно, а ради кого я вкалываю по десять, по двенадцать часов в день?! — выпалил Эрл. — Откуда взялись деньги на этот дом, на эту еду, на автомобили, на одежду? Я обожаю свою жену и ради нее пашу как проклятый!

— А нельзя ли как-то найти золотую середину? — поинтересовалась мать.

— Знаешь что? В деле строительства дорог того, кто ищет золотую середину, быстро сжирают конкуренты!

— Какая милая картина!

— Уж какая есть. И я много раз звал Эллу поиграть. Никто не мешает ей проводить выходные со мной — пусть идет в подвал и развлекается. Я же звал тебя, Элла? Многие жены разделяют увлечения своих мужей.

— Да, так и есть, — призналась Элла. — Вот жена Гарри Зелленбаха, например, кладет рельсы, разбирается в трансформаторах и может часами говорить о схемах сочлененных паровозов.

— Ну, это на самом деле перебор, — сказал Эрл. — Все-таки Мод Зелленбах слегка с приветом. Но Элла могла бы найти в этом что-то для себя, если бы хоть попробовала. Я подарил ей на день рожденья модель горного паровоза М-1 Пенсильванской железнодорожной компании, а она ее за полгода ни разу из депо не вывела!

Мать Эрла повернулась к невестке.

— Элла, как ты могла? Если бы у меня была модель горного паровоза, Господь свидетель, я бы всю работу по дому забросила.

— Ладно, поиздевались — и хватит, — произнес Эрл. — Дайте человеку поесть спокойно. Мне много чего надо обдумать.

— А может, после обеда на автомобиле прокатимся? — предложила Элла. — Ты бы показал маме, как у нас тут красиво. На свежем воздухе гораздо лучше думается.

Чувствуя давление женского заговора, Эрл решил не сдаваться. Он не позволит собой манипулировать.

— Тут есть одна закавыка. У Гарри в магазине сегодня привоз, он обещал дать мне первым взглянуть на товар. Сейчас с металлом перебои, сами знаете, так что поставки маленькие, кто успел — тот схватил. Вы поезжайте, а я лучше останусь.

— Чувствую себя матерью наркомана… Не так я его воспитывала.

— А-а-а… — снова застонал Эрл.

Взгляд его упал на раскрытый журнальный разворот. Там была статья о коллекционере, жена которого писала красками фон для его макета — чудесные маленькие дома и коровники, поля со стогами, заснеженные горные вершины, птичек в облаках и все такое.

— Вы с Эллой не ходили ни в кино, ни в ресторан четыре месяца. Тебе стоило бы сводить ее куда-нибудь.

— Не надо, мама, — сказала Элла.

Эрл отложил журнал и произнес ровным тоном:

— Мама, я нежно люблю тебя, как положено хорошему сыну. Но я тебе не маленький мальчик. Я взрослый мужчина, я имею право строить свою жизнь так, как считаю нужным, не спрашивая твоего мнения. У нас с Эллой все в порядке, и мы ходим с ней по кино и ресторанам, как только у меня появляется свободное время. Так ведь, Элла?

— Да, — ответила Элла и тут же все испортила, прибавив: — Наверное…

— Так вот, сегодня у Гарри привоз товара, и мне надо починить систему блоков, в общем, извините, но…

— Она поможет тебе починить систему блоков. Элла тебе поможет, вечер у тебя освободится, и вы пойдете гулять.

— Я могу, — сказала Элла.

— Ну, тут такое дело… — замялся Эрл. — Там, короче… Что ж, ладно.

Элла работала хорошо и усердно. Ее тонкие пальцы были ловкими, и она моментально сообразила, как соединять и паять провода. Эрлу пришлось показать ей всего один раз.

— Господи, и чего мы раньше так не делали? — восклицал Эрл. — Цирк, правда?

— Ага, — отвечала Элла, кладя зернышко припоя на соединение.

Эрл хлопотал вокруг своего макета и всякий раз, проходя мимо

жены, горячо обнимал ее.

— Видишь? — повторял он. — Не зря говорят, пока не попробуешь, не полюбишь!

— Ну да.

— Вот сейчас спаяешь последнюю цепь, и перейдем к настоящему веселью. Запустим поезда и посмотрим, как у нас тут все работает.

— Как скажешь, милый. Все, я закончила.

— Чудненько!

Вместе они убрали провода под рельсы, и Эрл, обвивая рукой талию жены, прочел длинную — местами поэтичную, местами философскую, местами чисто техническую — лекцию о макетостроении. Потом он торжественно усадил Эллу на табурет и возложил ее руку на рычаг управления. Он надел ей на голову свою фуражку, которая оказалась Элле велика и села ей ровно на уши. Большие темные глаза едва виднелись из-под козырька и поблескивали там в глубине, как у зверушки, в страхе забившейся в неглубокую нору.

— Так-так, — проговорил Эрл, окидывая макет взвешивающим взглядом, — какую бы нам придумать ситуацию…

— Сложно будет выдумать нечто менее вероятное, чем то, что есть, — заметила Элла, холодно рассматривая миниатюрный ландшафт в ожидании дальнейших распоряжений.

Эрл был погружен в свои мысли.

— Есть разница между детской игрушечной железной дорогой и полноценным макетом, — проговорил он. — Ребенок просто гоняет поезд по кругу, вот и вся игра. Макет же сделан так, чтобы решать на нем транспортные задачи — совсем как на настоящей дороге.

— Рада слышать, что есть разница, — сказала Элла.

— Ага, придумал задачку! Большая партия мороженой говядины прибыла в Эрл-Сити для отправки в Гаррисонбург.

— Господи… — выдохнула Элла с обреченным видом.

— Ты не паникуй, — велел ей Эрл назидательно. — Здесь главное — холодный рассудок. Берешь вот этот болдуинский дизельный, ведешь в парк, цепляешь вагоны-холодильники, отправляешь