– Что вас привело в Вашингтон, шериф? – осведомился он ровным баритоном.

Джентри поерзал в тесном креслице, пытаясь устроиться поудобнее, потом понял, что его комплекция исключает эту возможность, и откашлялся.

– Просто приехал на праздники, Дик, и решил заскочить, чтобы поздороваться.

Хейнс удивленно поднял бровь, продолжая перебирать бумаги.

– Очень мило с вашей стороны, шериф, хотя у нас тут довольно сумасшедшие выходные. Если вы по поводу убийств в «Мансарде», то я уже все отослал вам через Терри и наше отделение в Атланте, больше у меня нет ничего нового.

Джентри положил ногу на ногу и передернул плечами.

– Я случайно оказался поблизости и решил заскочить. У вас тут впечатляющая обстановочка, Дик.

Хейнс хмыкнул.

– А что это у вас с подбородком? – продолжил Джентри.– Похоже, кто-то хорошенько вам вмазал. Неприятности во время ареста?

Хейнс прикоснулся к пластырю на фоне крупного желтоватого синяка. Его не скрывал даже грим телесного цвета.

– Ничего особенного, шериф,– с печальным видом произнес он.– Поскользнулся, вылезая из ванны перед Рождеством, и стукнулся подбородком о вешалку для полотенец. Хорошо еще, что жив остался.

– Да, говорят, большинство несчастных случаев происходит дома,– проворковал Джентри, не обращая внимая на недовольный взгляд Хейнса, брошенный на часы.– Послушайте, а вы получили фотографию, которую мы вам послали?

– Фотографию? Ах да, той пропавшей женщины, мисс Фуллер? Спасибо, шериф. Она роздана всем нашим агентам.

– Это хорошо.– Джентри кивнул.– Ничего не слышно, где она может находиться?

– Фуллер? Нет. Я продолжаю считать, что она мертва. Думаю, ее тело нам никогда не удастся найти.

– Возможно, и так,– согласился Джентри.– Дик, я только что проезжал мимо Капитолия на автобусе и видел через улицу большое здание с полицейскими кордонами вокруг. Это то самое, как оно называется…

– Здание Сената,– договорил Хейнс.

– Да, это там неделю назад террористы взорвали сенатора?

– Террорист,– поправил Хейнс.– Всего один. И сенатор от штата Мэн в это время отсутствовал. Был убит его политический советник, довольно известное лицо в партии республиканцев, по фамилии Траск. Больше никто из важных лиц не пострадал.

– Полагаю, вы участвуете в расследовании этого дела?

Хейнс вздохнул и отложил бумаги.

– У нас здесь довольно большое учреждение, шериф. А агентов не так много.

– Да, конечно,– согласился Джентри.– Говорят, террорист был пуэрториканец. Это так?

– Извините, шериф, мы не имеем права рассказывать о текущих расследованиях.

– Хорошо, хорошо… Скажите, а вы помните этого нью-йоркского психиатра, доктора Ласки?

– Соломон Ласки.– Хейнс наморщил лоб.– Преподает в Колумбийском университете. Да, мы выясняли, где он находился в уик-энд тринадцатого. В Чарлстон он, вероятно, приезжал, чтобы организовать презентацию своей будущей книги.

– Вполне возможно. Дело в том, что он должен был прислать мне кое-какие сведения об этих массовых убийствах, а теперь я не могу с ним связаться. Вы случайно не следили за ним? – поинтересовался Джентри как бы между прочим.

– Нет,– ответил Хейнс и снова посмотрел на часы.– С чего вдруг?

– Да, действительно, нет никаких оснований. Но мне казалось, что Ласки собирается сюда, в Вашингтон. По крайней мере, я думаю, он был здесь в прошлую субботу. В тот самый день, когда у вас произошла эта история с террористом в здании Сената.

– Ну и что? – Хейнс равнодушно пожал плечами.

– Просто у меня такое ощущение, что этот парень пытается кое-что расследовать самостоятельно. Я думал, он здесь появлялся.

– Нет,– быстро ответил Хейнс и вздохнул.– Шериф, я бы с радостью еще поболтал с вами, но через несколько минут у меня назначена встреча.

– Конечно.– Джентри встал, комкая в руках кепку.– Вам надо обратиться к кому-нибудь.

– К кому? – не понял Хейнс.

– По поводу вашего синяка,– пояснил Джентри.– Могут быть осложнения…

Он спустился вниз по Девятой улице, пересек Пенсильвания-стрит и миновал Министерство юстиции. Затем свернул по улице Конституции, прошел по Десятой мимо здания Налогового управления, снова свернул на Пенсильвания-стрит и взбежал по ступенькам старой почты. Похоже, за ним никто не следил. Он дошел до Першинг-парк и посмотрел на крышу Белого дома. Интересно, там ли сейчас находится Джимми Картер и чем он занимается? Может, размышляет о заложниках и винит иранцев в своем поражении?

Джентри сел на скамейку, вынул из кармана блокнот и перелистал страницы, плотно заполненные его почерком.

«Тупик.

А что, если Сол не в своем уме? Является ли он параноидным психом? Нет.

А почему нет? Просто нет.

О'кей, тогда куда он провалился? Надо пойти в библиотеку Конгресса, просмотреть газеты за прошлую неделю, сообщения о смертях и несчастных случаях. Обзвонить больницы.

А что, если он находится в морге под именем пуэрториканца Джона Доу?

Глупо. Какое дело оберсту до советника сенатора?

Какое он имеет отношение к Кеннеди и Руби?»

Джентри закрыл блокнот, потер глаза и вздохнул. В Чарлстоне, когда он сидел на кухне Натали Престон и слушал рассказ Сола, все выглядело очень правдоподобно, все вставало на свои места. Разрозненные на первый взгляд убийства выстраивались в цепь трюков, которыми обменивались три маньяка, обладающие действительно невероятными возможностями. Но теперь все казалось глупостью. Если только… этих маньяков не было больше!

Джентри выпрямился. Ласки должен был с кем-то встретиться здесь, в Вашингтоне. Но несмотря на всю свою откровенность, он не сказал с кем. Может, с членами семьи? Но зачем? Джентри вспомнил, с какой болью Сол рассказывал об исчезновении нанятого им детектива Френсиса Харрингтона. Что, если он обратился к кому-нибудь за помощью? Например, к племяннику из израильского посольства? Может, кто-то еще вмешался в это дело? Тогда кто и с какой целью?

Джентри вздрогнул и плотнее запахнул пальто. День был ясным, слабое зимнее солнце золотило колючую поблекшую траву. Он нашел таксофон на углу рядом с отелем «Вашингтон» и воспользовался кредитной карточкой, чтобы позвонить в Чарлстон. От Натали по-прежнему не было никаких известий. Тогда Джентри набрал номер израильского посольства, который он переписал из справочника в холле отеля. Интересно, работает ли там кто-нибудь в субботу?

Ему ответил женский голос.

– Здравствуйте,– произнес Джентри, с трудом справляясь с внезапно возникшим желанием сказать «шалом».– Могу я попросить Арона Эшколя?

На другом конце провода возникла небольшая пауза, затем женщина спросила: