– Свисти, свисти, – усмехнулся юноша, – это будет последнее, что ты услышишь, когда петля затянется на твоей шее.

– Так ты и вправду хозяин этих земель? – растерянно спросил бандит. На его призыв откликнулось только пятеро всадников, которых встретил десяток гвардейцев. Ветераны моментально уничтожили всех появившихся, даже не обнажив мечей. В ход пошли только рогатины.

– Послушай, как тебя там. Я ведь только немного повеселился, и все. Ну прибили пару кметов, это же просто крестьяне, животные. Я заплачу тебе виру, возмещу ущерб и разойдемся. Клянусь, я больше не появлюсь в твоих землях.

– Меня зовут граф Босте, барон Хакас-Карибский, по прозвищу Бастард. Ты прав. Ты заплатишь. За все. И появляться здесь ты тоже не будешь. Трудно где-то появиться, будучи мертвым.

– Ты не посмеешь убить меня. Я герцог Шульвиц. Моя семья будет искать меня. У меня пятеро братьев, которые будут мстить за меня, – быстро заговорил герцог, затравленно оглядываясь по сторонам.

– Если явятся сюда мстить, повешу всех пятерых. Не думаю, что они сильно озаботятся твоим исчезновением, чем меньше наследников, тем лучше.

Взвыв от отчаяния, герцог взмахнул мечом и попытался достать горло юноши. Моментально прогнувшись в пояснице, Ал-Тор ушел от удара и ударом сапога выбил у противника меч. От удара кованым каблуком в челюсть, герцогские зубы веером разлетелись по площади.

По приказу Ал-Тора гвардейцы моментально содрали с герцога всю одежду и, связав, поставили на колени. Ал-Тор приказал найти старосту и организовать несколько подвод. Ветераны сняли с убитых всю одежду и, сложив трупы на подводы, ждали решения юноши. Из всех нападавших в живых оставался только герцог. На площади собрались все жители деревни, с надеждой ожидая, что решит их владетель, став свидетелем такого разбоя. Медленно обведя взглядом толпу, Ал-Тор повернулся к десятнику.

– Вывезти на границу удела и развесить на деревьях. Этому на грудь табличку с пояснением, за что висит, – ткнул он пальцем в стоящего на коленях герцога, – чтобы все знали, что бывает с теми, кто разбойничает в наших владениях.

Коротко кивнув, десятник быстро отобрал пятерых гвардейцев, и подводы покатили в сторону границы. На шею пленнику накинули аркан, привязанный к подводе, заставив его бежать следом. Растерявшиеся от такого крутого суда, крестьяне молча начали расходиться по домам.

Вскоре на площади остались только гвардейцы во главе с Ал-Тором да несколько старейшин со старостой деревни. Им оказался тот самый крестьянин, что нашел их в лесу.

Покосившись на кучу оружия и всего ценного, что нашлось у нападавших, юноша посмотрел на старосту и, подумав, велел:

– Возьми оттуда все деньги, которые найдешь, и раздай пострадавшим. Тем, у кого в семье кто-то убит, дашь бульшую долю, остальным – поровну. Драгоценности, украшения, камни не трогай. Продать их здесь некому, а сунетесь с ними на рынок, можете нажить неприятности.

– Слушаюсь, мастер. Сделаю, как прикажете, – склонился в глубоком поклоне староста. Присев над брошенным на землю плащом, крестьянин принялся потрошить сваленные в кучу кошельки и пояса.

– Соберите это барахло. В замке разберем, что пригодится, а что – в печь. Готовьте коней, едем домой. Всю охоту испортили, твари, – приказал Ал-Тор ветеранам.

– Мастер, взгляните, – повернулся к нему староста, протягивая на широкой, как лопата, ладони горсть золотых монет, добычу из герцогского кошелька.

– Золото, ну и что? – недоуменно пожал плечами юноша.

– Так ведь это же бешеные деньжищи. Это ж, наверно, вам отдать нужно, – растерялся староста.

– Ты, что, дядя, слышишь плохо? – спросил Ал-Тор, с усмешкой глядя на старосту. – Я же ясно сказал, деньги поделить на всех, на убитых бульшую долю.

– Так ведь на эти деньги всю нашу деревню купить можно, и еще останется.

– Тебе, что, мужик, плетей всыпать, чтобы соображал получше? – вышел из себя десятник. – Мастер же ясно сказал, разделить, и не дай тебе боги обделить кого-то, лично шкуру спущу. Чем барана изображать, лучше кланяйся да благодари мастера за щедрость, – прорычал он, нависая над старостой.

– Хватит. Я не за этим сюда приехал, – оборвал его юноша, но было поздно. Сообразившие, что Ал-Тор не собирается забирать деньги, кметы дружно повалились в пыль.

Поморщившись, Ал-Тор укоризненно посмотрел на десятника и предложил крестьянам подняться, получив в ответ дружные вопли благодарности и прославления.

– Теперь сам их поднимать будешь, – проворчал юноша десятнику, – давай заканчивать с этим делом. Нам ехать пора. Еще лагерь разбить надо.

– Как же так, мастер? – неожиданно вскинулся староста. – Неужто уедете, даже вина не выпив? Не позорьте вы нас так. Что в соседних деревнях скажут? Хозяин жизнью рисковал, деревню от бандитов спасая, а ему даже места для ночлега не нашлось? Не пущу, хоть плетью, хоть режьте, не пущу в степь на ночь глядя, – завопил крестьянин, вскакивая на ноги.

– И правда, хозяин, может переночуем в деревне? Там вон и харчевня есть. Прикажем воды нагреть, недельную грязь смоем. А то скоро нас даже видеть не надо будет, по одному запаху догадаться можно, кто идет, – предложил Такеши.

– А с добычей что делать? Протухнет ведь, – задумчиво спросил Ал-Тор.

– Не протухнет, мастер. Мы тут недавно коптильню поставили, запас чтобы на зиму делать, сейчас людей поставлю, закоптим вашу добычу, пальчики оближете. И воды спроворим, и одежку вашу постираем, погладим, и коней обиходим, только оставайтесь, – радостно зачастил староста.

– Да не хотел я людей смущать. В деревне ведь погибшие есть, – растерянно проговорил Ал-Тор.

– Да какое же тут смущение, мастер. Телами сейчас старухи займутся, обмоют, подготовят, оденут. А уж завтра и похороним, и тризну как положено справим. Не извольте задумываться, мастер. То теперь только наши проблемы. А вы, вон туда, в харчевню, отдыхать да кушать, – продолжал частить крестьянин, пытаясь потихонечку оттереть Ал-Тора в сторону от дороги.

– Значит так. Первый, берешь подводу и едешь в харчевню. Одного кабана отдашь хозяину, чтобы зажарил, остальных свезешь в коптильню. Второй, пойдешь в харчевню и скажешь хозяину, чтобы самую большую бочку наполнил горячей водой и приготовил все необходимое для омовения десяти человек. Десятник, отряди одного человека, чтобы за хозяином присмотрел, не дай клинок мальчишек обидит, на воротах повешу. А ты, староста, отправь пару мальчишек посмышленее пусть обегут деревню, узнают, что эти подонки сломали, испортили, сколько раненых и убитых, в общем, все убытки. За ужином доложишь. А мы пока тут разберемся, – закончил юноша, поворачиваясь к гвардейцам, грузившим добытое оружие и амуницию на оставшуюся от бандитов подводу.

Поклонившись, крестьяне принялись расходиться. Проводив их взглядом, Ал-Тор задумчиво оглядел деревенскую площадь. Заметив этот взгляд, Такеши тихо спросил:

– Что вы задумали, хозяин?