— Прикоснись камнем к его груди! — сказал Эвелин.

Элбрайн медленно протянул руку. Дар закрыл глаза, как будто впал в транс. Юноша приложил камень к его груди, точно к тому месту, где, образуя букву V, сходились вместе мощные плечевые мускулы. Голос Эвелина зазвучал громче и напевнее.

Конь стоял совершенно спокойно, даже тогда, когда камень начал погружаться в его плоть.

Внезапно Элбрайн отдернул руку; его ужаснул вид бирюзы, ставшей, казалось, естественной частью тела коня. Эвелин смолк и успокаивающе положил руку ему на плечо. Дар открыл темные глаза; он не казался обеспокоенным и, похоже, не испытывал боли.

— Что я наделал? — воскликнул Элбрайн. — Что ты наделал, Эвелин?

Тот пожал плечами.

— Точно и сам не знаю, — признался он. — Но магия этого камня предназначена для животных, это мне известно доподлинно.

— Исцеляет? Прибавляет сил?

— Думаю, и то и другое, — наморщив лоб, Эвелин с трудом пытался сформулировать словами свои ощущения. — Я не всегда могу объяснить, как именно воздействует магия камня. Он взывает ко мне; он говорит, что нужно делать.

— Значит, ты не знаешь, как этот камень подействует на Дара, — почти сердито сказал Элбрайн; в конце концов, конь — не игрушка и не объект для экспериментов, — благотворно или губительно?

— Благотворно, — без колебаний ответил Эвелин. — Хо, хо, знай наших! Я же сказал, что хочу выплатить тебе долг.

— Ничего себе! Ты даже не понимаешь, что именно сделал!

— Но зато мне известна природа этого камня. Бирюза предназначена для воздействия на животных, в высшей степени благотворного воздействия. Думаю, твоя связь с конем теперь усилится, станет глубже и полнее.

— Связь хозяина и его животного? — по-прежнему недовольно спросил Элбрайн.

— Нет, связь друзей, — поправил его Эвелин. — Ты же сам сказал, что Дар никому не принадлежит, и я никогда не посмел бы покуситься на гордый, независимый дух этого удивительного жеребца! Хо, хо, знай наших! Никогда, ни за что! Поверь, друг мой, это не просто камни, это воистину дар Божий. Скоро тебе станет ясно, как именно магия воздействует на коня. И не сомневайся — вам обоим это понравится.

Как будто в ответ на его слова, Дар внезапно встал на дыбы, заржал, снова опустился на четыре ноги и поскакал вокруг них. Чувствовалось, что он не испытывает ни боли, ни тревоги; только радостное возбуждение.

Элбрайн очень отчетливо почувствовал охватившие Дара эмоции. Как будто… как будто читал мысли жеребца.

Читал его мысли!

Эвелин расплылся в широкой улыбке.

— Ты тоже «слышишь» его мысли? — спросил Элбрайн, не найдя лучшего слова. — Понимаешь, что он чувствует?

— Я всего лишь посредник, — ответил монах. — Хо, хо, знай наших! Я пробудил магию этого камня, но использовал ее ты, друг мой. Ты и Дар. Теперь вы лучше чувствуете друг друга. Однако мне действительно доступны мысли жеребца, — на его губах заиграла озорная улыбка. — Я читаю их на твоем лице!

Дар резко остановился, встал на дыбы, заржал и унесся прочь.

Однако Элбрайн точно знал, куда именно поскакал конь; сосредоточившись, он даже мог видеть землю под его копытами, чувствовать, как ветер обдувает могучее тело. И более того, он воспринимал мир так, будто видел его глазами коня. Только сейчас он по-настоящему оценил ум этого удивительного животного; его восприятие отличалось от человеческого, но не уступало ему в интенсивности. Конь относился к жизни проще, не доискиваясь причин, как это делали люди, эльфы и другие считающиеся более развитыми расы. Он просто существовал вне всякой интерпретации, его восприятие носило чисто эмоциональный характер; он жил в настоящем, не заботясь о будущем, не испытывая тягостного давления прошлого.

Совершенно, просто, прекрасно.

Наконец Элбрайн открыл глаза, посмотрел на Эвелина и кивнул в знак признательности; он уже понял, что монах действительно сделал ему и Дару бесценный подарок.

У него не было слов, чтобы отблагодарить этого человека; он просто положил руку ему на плечо.

На следующее утро Эвелин вернулся в Дундалис, повстречавшись по дороге с Пони, которая шла в лагерь Элбрайна. У него мелькнула мысль спросить, не хочет ли она, чтобы он составил ей компанию. Однако выражение лица девушки подсказало ему, что лучше оставить ее в покое, что он и сделал. Пошел дальше, весело насвистывая, поскольку радовался уже тому, что научился понимать выражение ее лица.

Элбрайн тушил костер, когда Пони появилась. Он встал в полный рост, неотрывно глядя на нее. В первый раз они были одни, совсем одни; им о стольком хотелось расспросить друг друга, что оба молчали, не находя слов.

Глаза Пони были прикованы к нему с такой напряженностью, с такой сильной и непонятной для Элбрайна внутренней страстью, которой он никогда прежде не видел в них. Что-то похожее произошло и с ним — словно в трансе, он не мог оторвать от Пони взгляда. Во всем мире остались только эти яркие голубые глаза, эти полные нежные губы.

Они медленно двигались по кругу, с каждым шагом приближаясь друг к другу.

Вдруг в лесу что-то зашумело; наваждение исчезло.

— Пошли.

Элбрайн взял Пони за руку и повел по заснеженной тропе. Они вышли из леса, и лицо Элбрайна расплылось в улыбке — на поляне стоял Дар. Юноша знал, что жеребец здесь, — он сам послал ему телепатический призыв.

Заметив его, конь встал на дыбы и заржал; в морозном воздухе его дыхание превращалось в пар.

— Пошли, — повторил Элбрайн и быстро повел девушку по полю.

Сейчас, когда жеребец был с ними, Элбрайн знал, куда они отправятся; знал, где находится единственное место, подходящее для их первой настоящей встречи. Одно его волновало: как отнесется Дар к тому, что теперь у него будет два всадника?

— Спокойно, друг, — он погладил мощную шею коня, заглянул ему в глаза, прочел в них ответ, оглянулся на Пони и кивнул.

— Какой красивый… — сказала она.

Эти слова прозвучали тускло и невыразительно по сравнению с великолепием коня, но где найти другие? Элбрайн осторожно помог ей забраться на спину коня.

Поначалу Дар фыркал и вскидывал голову, но потом смирился с присутствием девушки. И тогда сам Элбрайн уселся на него перед Пони.

Жеребцу, казалось, двойная ноша была нипочем.

Он поскакал! Быстрый как ветер, он просто летел над землей. Деревья по сторонам слились в сплошное пятно, Пони время от времени вскрикивала от ужаса и восторга, крепко держась за Элбрайна.

Вскоре они добрались до заветной рощи. Ели и сосны темнели, лишь чуть-чуть принакрытые снегом, но вокруг рощи лежала голая коричневая земля — снег сдувал ветер. Дар остановился как вкопанный, Элбрайн и Пони спешились.

Все еще тяжело дыша, девушка заглянула в темные глаза коня. В нем ощущалось что-то первобытное, дикое, никому не подвластное и пугающе сильное. И тем не менее Пони не боялась его, испытывая лишь радость и восхищение.