– Вы страшно разочаровали меня, леди Серильда. – Ее имя слетело с его языка, как шипение ядовитой змеи.

– При всем уважении, большинство людей радуются детям, для них это дар.

Король снова зарычал:

– Большинство людей – тупицы и недоумки!

Серильда умоляюще сложила руки.

– Я не могла этого предвидеть. Это… – она пожала плечами, – …это и была-то всего одна ночь.

– С тех пор, как ты пряла золото, прошло меньше месяца!

Серильда кивнула.

– Я знаю. Это случилось вскоре после.

Король пожирал ее таким мрачным взглядом, будто готов был добраться до ее утробы и вырвать зародившееся там существо.

– Вы звали меня, Ваша Мрачность?

Оглянувшись, Серильда увидела костлявого мужчину в камзоле с длинными рукавами. Половина его лица вздулась, пухлые губы были темно-фиолетовыми. Отравлен? Утонул? Серильда не была уверена, что хочет это знать.

Взяв арбалет, Эрлкинг опустился на трон и небрежно указал оружием на Серильду, все еще стоявшую на коленях.

– Несчастная девушка беременна.

Серильда покраснела. Она понимала, что ожидать от короля уважения к ее частной жизни не приходится, но все же – это был ее секрет. И она открыла его Эрлкингу лишь ради спасения Гердрут.

И еще, подумала она, ради ребенка.

Ее ребенка.

Ее пальцы снова сами потянулись к животу. Она знала, что ничего не почувствует, еще слишком рано. Живот был совсем плоским, и, конечно же, внутри еще никто не шевелился. Серильде страшно захотелось домой, поговорить с отцом, расспросить обо всем, что он помнил о беременности ее матери, – но тут она вспомнила, что отца больше нет, и невыразимая скорбь обрушилась на нее. Ее отец стал бы чудесным дедушкой.

Но сейчас нельзя было думать об этом, хотя перед ней и стоял тот, кто был виновен в его смерти, и она ненавидела и презирала его каждой частичкой тела. Сейчас нужно думать только о том, как спастись. Если она сумеет выжить, то у нее будет прекрасный ребенок, которого можно будет нежно любить, нянчить и растить. Она станет матерью. Серильда любила детей, и сможет позаботиться о младенце. Она будет баюкать его и допоздна рассказывать сказки.

Но нет, напомнила она себе. Ребенка придется отдать Злату. Что он скажет, когда узнает? Все это казалось нереальным, невозможным. И что, интересно, он будет делать с младенцем? Она чуть не рассмеялась. Уж очень нелепой показалась ей эта мысль.

– Леди Серильда!

Вскинув голову, Серильда попятилась.

– Да?

К ее удивлению, на щеках Эрлкинга появился румянец – не розовый, а серо-голубоватый на фоне серебристой кожи, однако Серильда и подумать не могла, что король способен проявить такое волнение. Правой рукой он сжимал подлокотник трона, левой – арбалет, упиравшийся в пол.

К счастью, оружие было разряжено…

– Сколько именно времени, – произнес он медленно, словно обращался к дурочке, – вы пребываете в таком состоянии?

Серильда разомкнула губы и, наконец, из них вылетела настоящая ложь.

– Три недели.

Его острый взгляд метнулся к мужчине.

– Что можно сделать?

Редмонд изучающе смотрел на нее, скрестив руки. На мгновение он задумался, потом, обратившись к королю, развел руками.

– Такой ранний срок – зачаток, должно быть, еще крошечный. Полагаю, величиной с горошину.

– Хорошо, – отрывисто бросил Эрлкинг. Испустив протяжный раздосадованный вздох, он откинулся на спинку трона. – Убери это.

– Что? – Серильда вскочила на ноги. – Вы не можете!

– Разумеется, могу. Точнее… он может, – пальцем Эрлкинг указал на мужчину. – Ты ведь сможешь, Редмонд?

Редмонд что-то проворчал, открывая коричневый мешок на поясе и вытаскивая оттуда небольшой сверток.

– Раньше не приходилось, но думаю, что справлюсь.

– Редмонд был парикмахером, – пояснил Эрлкинг, – и хирургом, когда требовалось.

Серильда замотала головой.

– Это убьет меня.

– У нас хорошие целители, – возразил Эрлкинг. – Я позабочусь, чтобы этого не произошло.

– Возможно, после этого ей уже никогда не выносить ребенка, – добавил Редмонд. Смотрел он при этом на короля, а не на Серильду. – Полагаю, нас это устраивает.

– Да, вполне, – благосклонно кивнул Эрлкинг.

Испуганная Серильда испустила крик.

– Нет! Нас это не устраивает!

Не обращая на нее внимания, Редмонд подошел к ближайшему столу и размотал полотняный сверток. В нем оказались жуткие на вид инструменты. Ножницы. Скальпели. Гаечные ключи, плоскогубцы и какие-то ужасающие штуки, названия которых Серильда не знала. Она попятилась, чувствуя, как дрожат колени. Взгляд ее заметался по залу, и только сейчас она заметила, что не видит окровавленных врат. Путь на другую сторону завесы исчез.

Нет же, наверняка он все еще здесь! Она открыла его один раз, значит, может открыть и снова. Но как?

И новая отрезвляющая мысль: Гердрут. Она все еще не спасла Гердрут.

Где он прячет девочку? Она не может ее бросить, даже ради спасения собственной жизни, даже ради спасения своего ребенка.

– Давненько это было, – приговаривал Редмонд, поднимая крошечное лезвие. – Но, думаю, должно получиться, – он покосился на короля. – Приступать прямо здесь?

– Нет! – завизжала Серильда.

Эрлкинг был явно раздражен ее несдержанностью.

– Конечно, нет. Воспользуйтесь одной из комнат в северном крыле.

Кивнув, хирург-брадобрей начал собирать инструменты.

– Нет! – снова закричала Серильда, на этот раз громче. – Вы не можете так поступить!

– Ты не вправе мне указывать, что делать, а что нет. Это мое королевство. И ты, и все, чем одарил тебя Хульда, теперь принадлежат мне.

Его слова подействовали, как пощечина – Серильда лишилась дара речи. Выпрямившись, она постаралась взять себя в руки. У нее оставалась одна попытка убедить его. Единственный шанс спасти новую жизнь внутри нее.

– Мой господин. Не делайте этого, потому что это не поможет. Не вернет мою магию.

Он недоверчиво прищурился.

– Если это правда, то стоит, пожалуй, перерезать тебе горло и покончить с вами обоими.

Серильда попыталась унять дрожь.

– Если такова ваша воля, я не могу вам помешать. Но не думаете ли вы, что у Хульды могут быть особые планы на этого ребенка? Лишив его жизни, вы нарушите волю бога.

– Мне нет дела до того, чего хотят боги.