– Брось пушку, сука, или я ее пристрелю! – закричал Бурый, буквально вдавив дуло в висок заложницы.

Но Оленюк понимал, что если подчиниться этому приказу, то несладко придется не только ему, но и всем пассажирам, которые окажутся во власти этого озверевшего ублюдка. Поэтому сыщик стал осторожно приближаться к угонщику, решив в крайнем случае пожертвовать заложницей, но спасти всех остальных.

– Стой, легаш, стой! – завопил пуще прежнего Бурый.

Оленюк остановился, но не потому, что решил внять совету угонщика – ему надо было прицелиться. Копна волос женщины закрывала голову Бурого, поэтому попасть в него было проблематично. Но он ждал, когда угонщик выглянет, чтобы оценить ситуацию. Однако Бурый был слишком хитер, чтобы так глупо подставляться. Поэтому он решил действовать на опережение, причем надеясь на удачу. Он резко перенаправил пистолет от виска женщины в сторону сыщика и нажал на курок. Последовал выстрел. Пуля пролетела в нескольких миллиметрах от головы Оленюка и пробила обшивку самолета чуть выше иллюминатора. И в ту же секунду из салона с оглушительным свистом стал уходить воздух. Сразу после этого зажглись аварийные лампочки и сверху на пассажиров свалились кислородные маски. Люди стали лихорадочно хватать их и одевать на лица.

– Допрыгался, легавый, всем крандец настает! – не скрывая злорадства, закричал Бурый и снова нажал на курок.

И еще одна пуля пробила обшивку самолета – на этот раз в метре от первой пробоины. И тут в дело вмешалась женщина. Она локтем так саданула угонщика в живот, что тот согнулся пополам. Увидев это, Оленюк бросился к Бурому и собирался уже разрядить в него всю обойму, но вовремя одумался – еще одну случайную пробоину самолет бы просто не выдержал. И тогда сыщик стал наносить пистолетом удары по телу угонщика.

В это время со своего места вскочил Ткачук и подбежал к первой пробоине. В руке у чекиста был журнал «Аэрофлот», который он использовал как заплатку – приложил к пулевому отверстию. То же самое сделал и другой чекист, заткнув второе отверстие газетой. А экипаж, получив сигнал экстренной тревоги начал немедленное снижение самолета из-за внезапно наступившей разгерметизации салона до отметки в з тысячи метров.

Тем временем Оленюк ударом пистолета в голову отбросил Бурого назад. Однако рука угонщика не выронила оружие и его дуло оказалось на уровне груди сыщика. Еще мгновение и новый выстрел должен был завершить земную жизнь старшего инспектора киевского угро Власа Оленюка. Но тот оказался проворнее. Его палец лег на курок чуть раньше, чем это сделал угонщик. В следующую секунду раздался бесшумный выстрел, который упредил выстрел Бурого буквально на доли секунды. Пуля угодила террористу в глаз, вышла через затылок и пробила обшивку туалетной комнаты, которая находилась в передней части фюзеляжа.

11 октября 1973 года, четверг, Москва, площадь Дзержинского, КГБ СССР, кабинет Юрия Андропова

Бесков всего один раз бывал в здании КГБ на бывшей Лубянке. Это случилось давно, еще в середине 40-х, когда его, и еще нескольких динамовцев, принимал сам Лаврентий Берия – большой поклонник футбола и куратор динамовского общества. Поэтому, когда ему по телефону сообщили, что с ним хочет встретиться председатель КГБ СССР Юрий Андропов, Бесков удивился – вроде бы, поводов для такого разговора не было. Но чуть позже, по размышлении, Бесков догадался, чем может быть вызвано это приглашение – разговор с генералом Богдановым давал пищу для того рода мыслей. Поэтому, отправляясь на эту встречу, тренер постарался выглядеть как можно более солидно. Он облачился в свой парадно-выходной костюм, купленный им в Испании в мае 1972 года, когда его «Динамо» играло там с «Глазго Рейнджере». И хотя та поездка закончилась неудачей, однако на костюм те негативные впечатления не распространялись – он был самым любимым в гардеробе Бескова. Да и супруге его он тоже нравился, а она знала толк в одежде. Поэтому, собирая мужа на встречу, Валерия Николаевна пошутила:

– В этом костюме тебе не страшны даже подвалы Лубянки!

На что супруг ответил:

– Типун тебе на язык, Лера!

В назначенное время за Бесковым заехал посланец от Андропова – подтянутый мужчина в строгом костюме, который проводил его вниз, где их поджидала новенькая «Волга-ГАЗ-24». На ней они быстро доехали с Садовой-Триумфальной до площади Дзержинского и вошли в подъезд № 1. Затем они на лифте поднялись на третий этаж, где располагался кабинет Андропова. Миновав приемную и первую дверь, Бесков очутился в небольшом тамбуре, где имелась вторая дверь – именно она и вела в просторный – метров сорок – кабинет. В конце его стоял стол. За ним сидел человек в очках, в котором вошедший сразу узнал Юрия Андропова. При виде гостя тот поднялся со своего места и быстрым шагом бодро преодолел расстояние до двери. Пожав руку гостю, хозяин кабинета предложил ему сесть на один из стульев в начале стола. А сам вновь уселся в свое кресло. Вскоре секретарша принесла им на подносе чайник и две вазочки, в которых лежали сушки и печенье.

– Прошу вас, Константин Иванович, угощайтесь, – предложил Андропов, собственноручно разливая чай по чашкам.

– Спасибо, Юрий Владимирович, но я дома уже успел позавтракать, – ответил Бесков. – Но от чая не откажусь – он у вас так ароматно пахнет.

– Это потому что он особенный – женьшеневый, – улыбнулся Андропов. – И, кстати, весьма благотворно сказывается на мужской силе.

Бесков пригубил из чашки напиток и нашел его весьма вкусным. А Андропов, вернувшись на свое место, спросил:

– Вы догадываетесь, зачем я вас к себе пригласил?

– Видимо, не только для того, чтобы угостить чаем – он у вас, кстати, восхитительный. Думаю, речь пойдет о нашем футболе.

– Правильно думаете – о нем родимом. И ваша кандидатура на роль собеседника возникла не случайно: во-первых, кто лучше вас разбирается в предмете разговора, а во-вторых – вы человек честный, поэтому говорить будете начистоту.

– Надеюсь, это будет взаимно, – ставя чашку на блюдце, произнес Бесков.

По губам Андропова пробежала легкая улыбка – начало беседы шефу КГБ явно нравилось.

– По словам генерала Богданова, вы, Константин Иванович, недавно вернулись из очередной инспекционной поездки в глубинку, – продолжил свою речь Андропов. – А всего такого рода деятельностью вы занимаетесь уже ровно год. Отсюда вопрос: какие болячки нашего футбола вы считаете самыми серьезными?

– К сожалению, как здесь, так и в регионах, самая серьезная проблема для нашего футбола – это вмешательство в его деятельность вышестоящих товарищей.

– Вы имеете в виду кого-то конкретно?

– Нет, я говорю об общей картине. Наш футбол давно подпал под пяту большой политики и вязнет в этом болоте все глубже и глубже.

– Постойте, но без поддержки властных структур наш футбол не сможет развиваться, – удивился Андропов.

– Я не против поддержки по спортивной линии – она необходима. Но речь идет о политических игрищах, где футбол всего лишь инструмент в руках политиков.