Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мадам, – сказал тогда Рагастен, – мы теряем драгоценное время.
– Да, я вмешалась в тот момент, когда вы говорили о необходимости срочно найти какое-нибудь убежище… Это было бы плохим решением!.. Вы не провели бы там и двенадцати часов, как главный прево узнал бы об этом убежище.
– Вы можете предположить что-нибудь лучшее?
– Да. Идемте!
Рагастен без колебаний пошел за странной женщиной.
Она открыла дверь и спустилась по лестнице в подвал. Спадакаппа нес свечу, уже использовавшуюся при встрече с королем.
Мадлен Феррон вошла в довольно просторное помещение и остановилась. Вдоль стены этого помещения были расставлены винные бочки. По углам в реечных стеллажах хранились бутыли.
– Но ведь ясно, – сказал Рагастен, – что этот подвал не избежит осмотра.
Мадлен улыбнулась.
Она подошла к одной из бочек и с силой нажала затычку. Раздался легкий щелчок, крышка бочки открылась, словно дверца. Внутри оказался круглый лаз, напоминавший шланг, в который можно было забраться, согнувшись.
Мадлен проникла туда, вслед за ней – Рагастен и Спадакаппа. Потом они пробрались во второй подвал, о существовании которого невозможно было и предположить.
Это помещение было довольно обширным, застеленным паркетом и выглядело весьма уютной комнатой. Там находились кровать, кресла, стол, свечи… Воздух вентилировался через систему труб, терявшихся на крыше дома.
– Вы верите, что вас придут искать здесь? – опять улыбнулась Мадлен.
– Вы правы, мадам, и я безмерно благодарен моей неизвестной благодетельнице. Мы будем здесь в полной безопасности.
– Я устроила и обставила этот подвал и сама придумала пружинную бочку.
– Не буду вас расспрашивать, мадам; между тем признаюсь, что сказанное вами в высшей степени возбудило мое любопытство.
– Всё очень просто. Этот дом подарен мне… тем, кто был мне очень дорог.
– И это от него все эти предосторожности, это убежище?
– Нет! От другого… Он, может быть, имел право на меня, но я ему изменила в тот день, когда мне подарили дом.
Рагастен поклонился, поняв, что здесь скрыта мрачная история любви и ненависти, в которую хозяйка не хотела углубляться.
Мадлен опустила голову, видимо, предаваясь мучительным воспоминаниям. Но очень скоро она опомнилась и добавила:
– Тогда я не думала, что это убежище сможет когда-нибудь использоваться по-другому. Как бы там ни было, я счастлива предложить его вам! Только, – добавила она, – я тоже буду вынуждена просить у вас убежища на всё время, пока будет продолжаться этот опасный визит…
– Мы же у вас в гостях, мадам, – ответил Рагастен, – и мы пользуемся вашим гостеприимством.
Сказав это, Рагастен подал знак Спадакаппе оставаться подле неизвестной и выбрался из подвала. Через десять минут он вернулся в сопровождении Беатриче и Жилет.
Беатриче приблизилась к Мадлен.
– Мадам, – сказала она своим музыкальным голосом, который делал ее такой трогательной, – шевалье, мой муж, открыл мне, скольким мы вам обязаны. Хотите стать моей подругой? Позвольте обнять вас в знак дружбы…
При этих словах неизвестная сильно побледнела и отпрянула почти с ужасом.
– Простите меня, мадам, – ответила Мадлен сдавленным голосом, – я недостойна предложенной мне дружбы. Нет… Недостойна… Ни о чем не спрашивайте меня, прошу вас… Считайте меня своей скромной служанкой… Но будьте уверены, я никогда не забуду ваш нежный голос… Никогда!
– Бедная женщина! – прошептала Беатриче. – Как она должна страдать!
Мадлен не слышала этих слов. Она была занята: закрывала вход в подвал. Впрочем, операция эта была довольно простой и состояла в нажатии на пружину, размещенную внутри бочки. Пружина распрямлялась и закрывала вход в подвал.
После чего Мадлен вернулась в большое помещение и уселась в сторонке, закрыв лицо ладонями, словно желая отгородиться от остального общества. А прочие персонажи, собравшиеся в подвале, тоже хранили молчание. Побледневшая Жилет держалась не менее стойко.
Рагастен на всякий случай положил рядом с собой два заряженных Спадакаппой пистолета. Так они просидели минут двадцать.
– Пришли! – сказала Мадлен Феррон. – Теперь крайне необходимо, чтобы каждый из нас ничего не говорил и не двигался. Погасите огонь. Достаточно ничтожной полоски света, чтобы раскрыть наше убежище. Рагастен погасил восковую свечу.
В подвале воцарился полный мрак.
Став у лаза в подвал, Рагастен, со шпагой в руке и пистолетом, ждал…
Послышался стук отворяемой входной двери; шум шагов разносился по всему дому. Это позволяло Рагастену понять происходившее за стенами подвала. Потом голоса приблизились. Незваные гости спустились в подвал… Последовали еще несколько секунд томительного ожидания, во время которых Беатриче и Жилет держались за руки…
Мало-помалу шумы ослабевали.
Швейцарцы оставили подвал.
– Мы спасены, – спокойно сказала Мадлен.
В самом деле, шум продолжался еще несколько минут в других частях дома, постепенно угасая. Вскоре в доме воцарилась тишина. Королевские солдаты ушли.
– Не двигайтесь, – сказала Мадлен Феррон.
Она выскользнула наружу, поднялась по лестнице и быстрым шагом пересекла дом; через окна она оглядела окрестности. После этого вернулась в подвал.
– Больше никого нет, – гордо и весело объявила она. – Теперь ступайте за мной. Надеюсь, вы не думаете оставаться в этом доме? Поверьте, тот человек, что приходил сегодня вечером, проникся к вам такой ненавистью, какую не успокоит самая жестокая месть.
– Вы говорите о короле? – удивился Рагастен.
– Да, – ответила она, пытаясь сохранить твердость в голосе, – я говорю о короле…
– Разве этот дом не стал сейчас самым надежным убежищем, потому что предполагается, что здесь никого нет?
– Да, предполагают, что вас больше нет, но одновременно предполагают, что вчера здесь находилась другая персона. Она должна обязательно вернуться… И король может завтра опять прийти сюда.
– Мадам, я слушаю вас и не понимаю… Но вы с такой симпатией относитесь к нам, что я, без колебаний, последую вашему совету.
– Ну тогда идемте… Я приведу вас в более надежное убежище.
– Еще одно слово, мадам… Позвольте мне спросить вас о причинах, которые побуждают вас проявлять к нам такой интерес…
– Я вам сказала об этом при нашей первой встрече… Для меня достаточно, что вас ненавидит король Франции; поэтому я захотела вас спасти.
Она произнесла эти слова с выражением неугасимой ненависти. Рагастен оставался задумчивым. Ему вдруг представилось, что это, скорее всего, та женщина, которую приходил искать король. Возможно, именно король подарил ей дом.