о тебе, — сквозь стиснутые зубы сказала Кэролайн. — Единственная причина, по которой я с тобой разговариваю, заключается в том, что мы уже испробовали все, чтобы помочь Пенелопе, но ничего не вышло. Мы даже попросили Джорджию поговорить с ней.

— Просить Джорджию помочь кому-то почувствовать себя лучше — все равно что просить скорпиона обнять тебя.

К моему удивлению, мачеха фыркнула в знак согласия.

— Мне никогда не нравилась твоя сестра. Она всегда считала себя лучше меня.

— Она считает себя лучше всех, и я тебе тоже никогда не нравилась.

— Нет, но ты единственная, кто может достучаться до Пенелопы. Это больше, чем обычная детская истерика. Если она и дальше будет вести себя так, как ведет, это серьезно скажется на ее здоровье. — Кэролайн обвела взглядом ванную комнату. — Джордж еще не знает, что я это делаю, но я готова пойти на сделку. Пенелопа говорит, что хочет тебя увидеть, и я могу это сделать, если она откажется от голодовки.

Мое сердце заколотилось при мысли о возможности снова увидеть Пен без необходимости красться, но какая-то часть меня оставалась настороже.

— В чем подвох?

Кэролайн не была настолько альтруистичной, чтобы сделать это исключительно ради блага Пен.

— Такая молодая, но такая циничная. — Моя мачеха изобразила невеселую улыбку. — Нет никакого подвоха. Веришь или нет, но не все и не всегда хотят получить выгоду. Жди сообщения, как только я поговорю с Джорджем. А до тех пор никому не рассказывай об этом разговоре.

Эхо ее предложения шло за мной до стола, где мои друзья заканчивали обедать.

— Все в порядке? — спросила Вивиан, когда я снова заняла свое место. — Тебя не было довольно долго.

— Да. — Я потянулась за своим стаканом, отчаянно пытаясь унять неопределенность, скопившуюся в горле. Ксавьер, Кэролайн, Пен… слишком много всего сразу, и моя голова пульсировала от надвигающейся мигрени. — Все в порядке.

ГЛАВА 43

Когда шел дождь, он лил как из ведра.

Судя по всему, у плохих новостей праздников не было, потому что, как только я вернулась в офис, на меня обрушился кризис за кризисом. Джиллиан проверила прощальное предупреждение Перри об Ашере и нашла видео, на котором Ашер и Винсент Дюбуа дерутся. Это видео еще не попало в Интернет, и я потратила целых два часа на то, чтобы этого не случилось.

После того как я решила эту проблему, мне пришлось отвечать на панические звонки генерального директора, которого застали трахающимся с хозяйкой ресторана в кабинке туалета, кинозвезды, арестованной за нападение на папарацци, и светской львицы, оставившей свою лимитированную сумку Dior где-то между Парижем и Нью-Йорком (я перенаправила ее к своему помощнику. Мне не так много платят, чтобы я выслеживала трансатлантические пропажи роскошных сумок).

Это был мой самый напряженный рабочий день в году, и, когда я перевела дух, было уже десять вечера. Я отправила Джиллиан домой несколько часов назад, так что остались только я, унылый ужин из рамена быстрого приготовления и зловещий обратный отсчет до полуночи.

Два часа.

Я проглотила полный рот жирной лапши. После обеда мигрень усилилась, но это не мешало мне обреченно листать социальные сети, чтобы не думать о Ксавьере.

Вчера его присутствие наполняло комнату. Сегодня без него офис казался пустым, как фильм, лишенный души.

Один час и сорок пять минут.

Я отказалась от еды и выбросила оставшуюся холодную лапшу в мусорное ведро. Я закончила свою работу, так почему же я здесь, а не дома, наслаждаюсь просмотром хорошего фильма с бокалом вина?

Потому что Эмпайр-стейт-билдинг находится в двадцати минутах ходьбы.

Потому что возвращение домой означает, что ты сделала свой выбор.

Потому что это последнее место, где ты его видела, и здесь ты чувствуешь себя ближе к нему, чем где-либо еще.

Я застонала и прижала ладони к глазам.

Если бы только у меня был волшебный шар с ответами, который подсказал бы мне, что делать. Я всегда гордилась своей решительной натурой, но когда дело касалось Ксавьера, я была в замешательстве.

Иногда он доводил меня до бешенства, но он бросал мне вызов, как никто другой. Он заставлял меня выходить за пределы зоны комфорта и при этом чувствовать себя в безопасности. Он заставлял меня смеяться, плакать и чувствовать больше, чем кто-либо другой, кого я когда-либо встречала.

В юности я была уверена, что то, что было у меня с Бентли, — это любовь, но только с Ксавьером я поняла, что Бентли был всего лишь прологом к настоящей истории.

Я и Ксавьер, самая маловероятная пара. Противоположные во многих отношениях, но похожие во многих других. Он досконально знал каждую мою часть — разум, тело и сердце — и любил меня не вопреки, а благодаря моим недостаткам.

Мы видели друг друга в худшем виде, но все равно полюбили.

Кулак как из камня обхватил мою грудь и сжал.

Нет никакого подвоха. Веришь или нет, но не все и не всегда хотят тебя заполучить. Голос Кэролайн пробился в мое сознание.

Я никогда не думала, что наступит день, когда она скажет что-то полезное, но, сидя здесь одна, в моем темном офисе, в то время как мужчина, которого я любила, ждал меня в нескольких минутах ходьбы, ее слова поразили меня до глубины души.

В этом нет никакого подвоха.

Я боялась, что будет еще больнее, если мы с Ксавьером расстанемся позже, когда я еще больше привяжусь к нему, но я уже была влюблена в него, и мне уже было так больно, что я не могла нормально думать. Я плакала впервые в жизни, и, ради всего святого, я ела рамен быстрого приготовления одна в своем офисе ночью.

В том самом кабинете, где мы познакомились.

В том самом кабинете, где он поставил мне ультиматум.

В том самом кабинете, где я рассказала Джорджии правду о Бентли. Я думала, что освободилась от влияния предательства Бентли на мои решения, но, очевидно, это было не так. Я