своими не мужскими поступками. Юношеским легкомыслием. Она поехала сюда, чтобы найти меня, не выдержала разлуки. А потом не стерпела нового предательства. И попала в капкан. Стыдно.

И страшно спускаться. Каждая частичка тела противится.

Но я иду в этот чёртов подвал.

Двенадцать бойцов уже караулят меня у двери. Глаза их полны надежды. Они молча смотрят, встречая меня.

— Ждите здесь, — шепчу с болью. — Даже не вздумайте заходить.

Потому что вам не зачем знать, что я сделаю, если ничего не вышло.

Воины выполняют мой приказ. Пусть и вижу, как хотят ринуться в открытую дверь. Но я прохожу один. Здесь в подвале всё ещё тлеют факела. Перестав дышать, я приближаюсь к клетке. В том самом углу, на матрасе, свернувшись калачиком, лежит моя Нелли. Ни комнаты, ни кровати, ни какой другой мебели. Рисковать было нельзя, она могла навредить себе.

— Нелли? — Зову её с бешеным стуком в груди.

Но ответа нет. А у меня сердце рвётся.

Не могу больше! Ни секунды не медлю, открываю, рвусь в клетку! Бросаюсь к ней. Проверяю пульс… Есть!! Тормошу! Не реагирует.

Дрожащими руками снимаю кляп!

— Не трогай, — раздаётся вдруг пересохшими губами едва слышный шёпот!

— Нелли, — тереблю её. — Ты… ты как?

— Больно, не трогай меня, — хрипит, не открывая глаз и сжимаясь сильнее.

Являю бутылку воды! Крышку срываю, скорее… подношу к губам. Лью на них! Реагирует! Шевелится. Начинает жадно глотать, век не разлепляя! Захлёбывается, кашляет! Приподнимаю голову. Стонет. А я кусаю губы, едва сдерживая слёзы. И пробую всё же приподнять её и усадить.

В груди моей холод и боль. Ибо не верю ещё. Не до конца поверил… держу её бережно под спинку. Жду отчаянно и тихо подвываю. Пожалуйста, пожалуйста… пей малышка. Ты сможешь.

Мне страшно от мысли, что она всё это выплюнет. И снова затребует крови. Тогда я не смогу убить её. Просто не смогу… и не знаю, вынесу ли.

Но она уже другая. В моих объятиях слабая и беззащитная. От тела веет теплом и жизнью. Не дыша, я надеваю ей на запястье серебряный браслет. Но это уже сущая формальность.

Через стоны, ломку и озноб я всё же поднимаю её на руки. И выношу из клетки, где ей больше не место. Воины встречают меня снаружи.

— Всё хорошо, — говорю с комом, захлёбываясь от слёз.

Закрытые глаза, скрюченные пальцы, дрожь… что я сделал с тобой, девочка моя.

— Аккуратнее, Крис, голову осторожнее, — подсказывают спокойно, пока выношу.

У мужиков глаза блестят, но они держатся лучше меня. С трепетом сопровождают, пока несу её в мои покои. Я и сам вылавливаю каждый её вздох, каждое подёргивание ресниц. Наши воины остаются с ней даже в покоях. А у меня и мысли нет выгонять их. Просто не имею права.

Глядя с невыносимой болью на истощившееся тело, я вдруг понимаю, что мне срочно нужна лекарша Райна. Где бы она ни была, притащу её сюда, даже если придётся волоком.

Глава 36

Семейные дела

Чуть больше недели требуется, чтобы Нелли встала на ноги на Утёсе. И снова стала посылать меня куда подальше, как в прежние времена.

Пробовал нормально поговорить. Терпеливо выслушивал… Трусы суккубки помнит, чудесное спасение нет.

Синдо от неё не отходит, и больше не злится на меня. Он поклялся мне в верности, обозвав меня Белым драконом! Есть такое, иногда чувствую себя почти Жан Клодом Ван Даммом.

Пока в особняке празднуют чудесное выздоровление, мне приходится рассказывать верховному магу Гунуа о встрече с генералом Дома Сехмет. Иначе объяснить не вышло, когда я вдруг потребовал Райну.

Его глаза чернеют, и он задаёт слишком много неудобных вопросов.

Настаивает на том, чтобы отвёл его в ту шахту и показал место нашей битвы. Старика встречают трупы вампиров свежайшего качества, никаких следов разложений. Похоже, и черви, и микроорганизмы боятся подойти даже близко.

До того, как показать всё магу, я наведался в шахту ещё разок, обшарив тела и забрав всё ценное. Много интересных побрякушек нашлось у Уцарии.

Думаю, Ольви оценит.

Уверен, ушлый маг обыскал труп генерала Вейзевула, после того, как застал меня врасплох. А здесь остался со своим орлиным носом. Но сделал вид, что его обереги — амулеты и прочее не интересует.

— Где их головы? — Спросил он между делом.

— Сгорели на солнце, — ответил я сущую правду.

— Это хорошо, — выдохнул маг и посмотрел на меня с подозрением. — Кто ещё знает об Уцарии?

— Только мои воины на Утёсе.

— Теперь им сколь возможно долго следует оставаться там, — выдаёт маг. — Я позабочусь о всех необходимых объяснениях королю и прочим заинтересованным. Поговори со своими воинами, чтобы не вздумали болтать об этой битве. Вампиры не должны быть готовы к подобной опасности. Иначе пришлют в твой дом столько сил, с какими ты уже не сможешь совладать. Думаю, они уже учуяли, что Уцарии нет, но ни в чём не уверены. А значит, не пойдут. Пусть только пока. Но мы выиграем время.

Молча соглашаюсь.

— Я сам лично замету все следы. А ты сделай вид, что ничего не произошло. Займись своим обычным делом в Университете.

Чуть слюной не поперхнулся.

— А ты думал, не узнаю? — Усмехнулся маг с победным видом.

— Рано или поздно, — парирую я.

— Не переусердствуй, — бросает неоднозначно.

Киваю. А он вдруг улыбается и хвалит меня:

— Ты молодец, Кристиан. Уцария для Сехмет потеря невосполнимая. Слышал, за её голову Хана готова была половину казны Кусубата отдать. Но ты не зазнавайся, будь мудрым и сдержанным.

Ага. Молчу, едва сдерживая хитрую ухмылку. Охренеть, похоже, мамаша Имиры теперь мне должна, а не я ей за ритуал с букетом.

Вскоре мы прощаемся. Улетаю через портал первым, оставляя его в шахте, где перевернулся мой мир.

Всю неделю я отсутствовал в универе. Думая о выздоровлении Нелли и друзей, не мог заниматься ничем другим. Долгое отсутствие могло вызвать подозрения. Но туда пока не тянет. Уверен, Кириан даже не подумает меня выгонять, у неё задание от генерала Дома Акелдама переманить на свою сторону.

Подожди урод, прикончу и тебя.

Вернувшись днём на Утёс, застал Нелли прогуливающейся по двору вместе в Вебисидой. И от умиления улыбку растянул, позабыв обо всём.

Девочка хорошеет на глазах, снова на щеках появляется