— И тебе не приходило тогда в голову, что Кай с тобой сделает потом?

— Мне было все равно! — сказала Юлия и отвернулась, когда ее глаза наполнились слезами. — Но я никогда не видела его таким разъяренным, Калаба. Он просто потерял разум.

— Ты унизила его перед всеми гостями.

Юлия гневно взглянула на нее.

— Ты его защищаешь? После всех тех страданий, которые он мне причинил?

— Я и не думаю его защищать. За все страдания, которые он тебе причинил ради собственного удовольствия, я могу его только презирать. Но подумай сама, Юлия! Ты же знаешь Кая. Ты знаешь, какой он гордый. Ты знаешь, каким он может быть в гневе. Да он убьет тебя после этого.

Юлия побледнела.

— Тогда я не вернусь.

— Тебе придется вернуться, или ты все потеряешь. — Калаба села рядом и взяла Юлию за руку. Глубоко вздохнув, она сжала руку Юлии в своей. — Тебе необходимо защищать себя.

— Но как? — спросила Юлия, и ее глаза снова наполнились слезами страха.

Калаба повернула лицо Юлии к себе за подбородок и внимательно посмотрела ей в глаза.

— Я тебе скажу кое–что. Этого я еще никогда и никому не говорила. Могу я быть уверена в том, что и ты этого никому не расскажешь?

Юлия заморгала, глядя в бездонно–глубокие темные глаза Калабы. Они казались такими мистическими, полными неизведанной тайны.

— Да, — ответила Юлия, слегка вздрогнув.

Калаба наклонилась к ней и поцеловала ее в губы.

— Я в этом и не сомневалась. — Она дотронулась ладонью до щеки Юлии и полюбовалась ее красивыми глазами. — Я с самого начала знала, что мы с тобой будем близкими друзьями. — Она задержала свою ладонь на щеке Юлии, а потом быстро убрала, оставив у Юлии странное ощущение беспокойства.

Калаба встала и грациозно отошла от Юлии.

— Все убеждены, что мой муж, Аурий, умер от апоплексического удара, — она повернулась к Юлии, чтобы изучить ее реакцию. — Но на самом деле я его отравила. — Она всматривалась в округлившиеся от удивления глаза Юлии, в которых, однако, не было видно осуждения. Юлию раздирало любопытство, она ждала подробных объяснений, и Калаба продолжила.

— Брак с ним стал невыносимым. Когда я выходила за него, он был старым и отвратительным, но я оставалась ему верной женой.

Я ведала его финансовыми делами, его хозяйством, его общественными отношениями. Я давала ему мудрые политические советы. Практически, вся его недолгая карьера была плодом моих усилий. Но однажды, после одного неосторожного поступка с моей стороны, Аурий стал угрожать мне разводом.

Калаба цинично улыбнулась.

— Мы живем в мире мужчин, Юлия. Наши мужья могут прелюбодействовать столько, сколько им заблагорассудится, но одна–единственная обида со стороны женщины может стоить ей жизни. Аурий тоже мог бы угрожать мне смертью. Однако он не только ненавидел меня, он меня боялся. Он всегда говорил, что полюбил меня прежде всего за мой ум, а уж потом за мою привлекательную внешность. Позднее и то и другое погубило его. — Калаба тихо и холодно засмеялась. — И он сказал, что снова хочет быть свободным. Но в таком случае он просто уничтожил бы все то, что я создала. Он ничем не вознаградил бы меня за мои усилия, и римский закон даже в этом случае был бы полностью на его стороне.

Калаба посмотрела на Юлию.

— Его смерть была быстрой и легкой. Мне не хотелось, чтобы он страдал от боли. Я задумала веселый пир. И те, кто был у нас в гостях в тот вечер, когда Аурий умер, были убеждены в том, что у него был апоплексический удар. — Ее губы скривились. — С одним врачом я договорилась о том, чтобы он подтвердил это, если, конечно, у кого–то позднее возникнут вопросы. Но вопросов не возникло.

Калаба снова села возле Юлии.

— Конечно, у тебя совсем другая ситуация. Кай молод. И чтобы его смерть выглядела естественной, тебе надо действовать более тонко. Есть малоизвестные средства, которые вызывают сильнейшую лихорадку, похожую на ту, что возникает в Риме, когда наступает половодье. — Калаба взяла Юлию за руку. Рука была холодной и потной. — Тебе страшно. Я тебя понимаю. Но поверь мне, после всего того, что он с тобой сделал, и после всех этих угроз есть ли у тебя какой–нибудь другой выход? Я знаю одну пожилую женщину, которая служила жене кесаря Августа, Ливии. У нее большие познания в этой области, и она могла бы нам помочь.

— Но зачем же убивать его? — растерянно спросила Юлия, вырвавшись из объятий Калабы и вскочив на ноги. Ей хотелось убежать отсюда.

— Разве это убийство, если ты вынуждена защищаться? Разве ты не знаешь, что становится с женщиной, которая остается без семьи и связей? Она становится обездоленной, брошенной на милость этого жестокого мира. Аурий занес меч над моей головой, и мне пришлось нанести ответный удар.

Юлия чувствовала себя бесконечно уставшей.

— Неужели нет другого выхода? — сказала она, уронив голову на руки и качая головой, ощущая, как холодный пот течет с нее градом.

Калаба промолчала, и комната на какое–то время наполнилась гнетущей тишиной. Калаба знала все слабости Юлии, и теперь настало время воспользоваться ими.

— Можешь пойти к матери и отцу и рассказать им, что с тобой случилось.

— Нет, я не могу этого сделать, — тут же сказала в ответ Юлия.

— У твоего отца есть власть и связи. Расскажи ему, как Кай избивал тебя, и пусть Децим Валериан сотрет его в порошок.

— Как ты не понимаешь, Калаба? Ведь отец потребует рассказать, почему Кай избивал меня. Он и так считает меня виноватой в смерти Клавдия. Если он узнает об Аницете, то не станет меня защищать.

Удовлетворенная, Калаба заговорила об еще одном союзнике Юлии:

— А твоя мать?

— Нет, — ответила Юлия, качая головой. — Я не хочу, чтобы она вообще знала об этом. Я не хочу, чтобы она плохо обо мне думала.

Калаба довольно улыбнулась. Гордость у Юлии оказалась такой же, как и у Кая.

— А как насчет Марка? — спросила она, собираясь лишить Юлию последнего союзника.

— Марк дал бы Каю немного своего лекарства, а потом пригрозил бы как следует, — сказала Юлия, находя для себя некоторое утешение в таком решении.

— И все это подвергло бы тебя еще большей опасности, — сказала Калаба холодным рассудительным голосом. — Однако есть и еще один выход. Попроси Марка уничтожить Кая финансово. Поскольку твоих денег уже не осталось, Кай, несомненно, согласится на развод, — спокойно сказала Калаба, отметив, что Юлия реагирует на ее слова так, как она и ожидала.

— И с чем я после этого останусь? Нет, это не решение, Калаба. Я останусь без аурея за душой, снова в доме отца, который будет контролировать каждый мой шаг. А я уже поклялась, что больше этого никогда в моей жизни не будет. Калаба молчала, зная, что Юлия в конце концов согласится с ней относительно того, что должно случиться. С самого начала, наблюдая за тем, какими страстными становились отношения между Юлией и Каем, Калаба знала, что все неизбежно кончится именно этим.