И хотя испугать их уж никак не входило в ее намерения, однако, судя по выражению ужаса, появившемуся на заспанных лицах, это ей как раз и не удалось. Она перешла на испанский:

— Я здесь разыскиваю Торговца. — Поняв по их лицам, что владельцем участка был действительно он, она спросила: — Он дома?

Тот, что поменьше ростом, покачал головой и произнес:

— Он вернется вечером.

— Хорошо, — улыбнулась она. — Я подожду его внутри.

Монро рассчиталась с рыбаком, отдав ему свои последние деньги, и проинструктировала, как следует отвечать, если у кого-то возникнут вопросы о цели ее приезда в эту часть острова.

Открыв завешанную противомоскитной сеткой дверь, она вошла под явно равнодушными взглядами сонных юношей. Подобно кадрам фотосессии, запечатлевшей ее прошлое, в воображении возникли картины из другой жизни.

Входная дверь вела в гостиную, оказавшуюся намного больше, чем можно было бы ожидать в таком маленьком строении. Видимо, этот эффект был обусловлен тем, что из мебели наличествовали только грубый диван и пара стульев, а стены покрывала белая штукатурка. Цементный пол был выкрашен коричневой краской, а всей своей стерильной чистотой помещение напоминало ухоженную больничную палату. Ставни закрыты, воздух — горячий и спертый. Она попробовала включить вентилятор, но тот не работал — электроэнергия не подавалась.

Из гостиной в открытую дверь был виден коридор, ведущий в кухню. Она легла на диван, поборов искушение внимательно осмотреть дом. Да, она уже вторглась в чужое жилище, но какие-то действия все равно являлись недопустимыми. В тишине и покое, царившем вокруг, веки налились тяжестью, и она провалилась в сон.

Сквозь плотную завесу сна, окутавшую сознание, Монро услышала какие-то крики. Она поняла, что уснула, но не представляла, на сколь долгое время отключилась. Ей лишь с трудом удалось вырваться из липких и цепких объятий сонливости. На нее тут же накатила новая волна жары и усталости, и она, не став сопротивляться, опустилась на стул.

Тишину нарушил мерный рокот заработавшего генератора, заглушившего голоса людей. Лампочки в комнате мигнули и через мгновение загорелись ровным светом. По комнате пронесся ветерок вентиляторов, разогнавший духоту. Стало прохладнее — наступали сумерки. Скоро полчища москитов начнут яростно атаковать натянутую на окнах сетку.

Шаги на крыльце сменились новыми криками. Голос был знакомым. Теперь она окончательно проснулась, и ей было не по себе. Входная дверь распахнулась и тут же захлопнулась. Вошедший человек влетел в комнату и, встретившись в ней взглядом, замер на месте, едва не споткнувшись.

Глава 11

Бейярд справился с собой и какое-то время молча смотрел на нее.

— Привет, Эсса, — наконец произнес он Его голос не изменился, а в речи так же, как и раньше, чувствовалось смешение акцентов. Первоначальный шок, отразившийся на лице, уступил место бесстрастности.

Он направился на кухню и, не глядя на нее, поинтересовался:

— Тебе налить чего-нибудь выпить?

— Да, пожалуй, — отозвалась она. — Вода вполне подойдет.

Дверцы буфета скрипнули.

— Должен признаться, — он повысил голос, чтобы его было слышно, — когда мне сказали, что меня ждет посетитель, я ожидал увидеть кого угодно, но только не тебя. — Он вернулся в гостиную. — Я удивлен, что ты здесь. Я не имею в виду данное место, хотя это, конечно, само по себе весьма примечательно. Я поражен, что вообще вижу тебя… — он выдержал паузу и обвел рукой гостиную, — в той же самой комнате и вообще в этой стране. — Он передал ей бокал. — К сожалению, теплая. Болваны, работающие на меня, оставили генератор без топлива.

Она приветственно качнула бокалом в его сторону и сделала глоток.

Они сидели молча и разглядывали друг друга. Он катал бокал в ладонях, а она наблюдала за ним, отмечая произошедшие перемены. Его мышцы стали рельефнее, волосы не такие выгоревшие, как раньше, загар менее выраженный, но кожа по-прежнему обветрена, а появившиеся от постоянного пребывания на воздухе морщины подчеркивали и без того резкие черты лица. Но глаза сохранили прежнюю голубизну.

Он первым нарушил молчание:

— Как ты меня нашла?

— Несколько дней назад я была в Криби и разговаривала с Бонифацием. Он дал понять, что ты орудуешь в этом районе. Я знала, где искать.

Он откинулся на спинку стула и проговорил с грустной улыбкой:

— Старое долго помнится.

После долгой паузы он спросил:

— Так ты интересовалась именно мною?

— Да, — подтвердила она и, не зная, как лучше продолжить разговор, осторожно осведомилась: — Как бизнес?

Он изучающе взглянул на нее, сохраняя на губах ту же грустную улыбку. Монро понимала, что он пытается осознать происходящее.

— Откуда бы ты ни явилась, ты не проделала путь длиною в полмира, чтобы просто поинтересоваться, как у меня дела, и не стала бы встречаться с Акамбе, дабы справиться о том, где я.

— Верно, — подтвердила она, выдержав его взгляд. — Я просто поддерживаю беседу. К Бонифацию я заехала по другим делам, а про тебя спросила, желая узнать, как ты живешь. Изначально я не собиралась нарушать неприкосновенность твоего логова.

— И все же ты здесь.

— Да, — неуверенно проговорила она. — Я здесь. К сожалению, сюда меня привели те же самые «дела». Мне нужно выбраться с острова, и я хорошо заплачу за это. Кроме того, мне не обойтись без твоего опыта, и я хотела бы воспользоваться им. За деньги.

Он не ответил, при этом пристально разглядывая грязный лоскут, обматывавший ее руку.

— Ты ела сегодня? — спросил он, поднимаясь.

Она взглянула на него, но не ответила.

— Не знаю, в чем заключаются твои проблемы, — почти шепотом проговорил он, наклонившись к ней, — но лучше поговорить об этом на полный желудок. Пошли!

Она прошла за ним на скупо обставленную кухню, где он зажег одну из конфорок на плите и поставил на нее кастрюлю. У стены стоял примыкающий к металлической мойке стол для приготовления пиши. В стену напротив был встроен самодельный деревянный шкаф. Газовая и электрическая плиты и холодильник стояли у противоположной стены и смотрелись как единый комплекс. Обтянутое сеткой окно выходило во двор. Бейярд закрыл ставни изнутри, но планки жалюзи тем не менее не препятствовали проникновению свежего воздуха на кухню.

Кроме того, на этой просторной и чистой кухне имелся небольшой обеденный стол и два стула.

— Только не спрашивай, что это, — предупредительно заметил он, перекладывая ей на тарелку содержимое дымящейся кастрюли. — Это тебя не убьет.

Лесная крыса, мясо обезьяны — это было уже не важно: в жизни ей приходилось обходиться тем, что доступно. Он сидел напротив, наблюдая за тем, как она поглощает пищу. Когда Монро закончила, он взял тарелку