держатся за стрелковые цепи, которые неэффективны против развитых траншей, но потом всё осознал.

«А какие ещё варианты?» — мысленно задал он себе вопрос. — «Штурмовые группы? До этого надо дорасти. Это надо вымучить».

Альтернатив стрелковым цепям просто не было, поэтому генералитет Российской империи с радостью уцепился за что-то новое и результативное. Все всё прекрасно понимают. Все прекрасно осознают губительность и нерациональность стрелковых цепей. И как только появился малейший шанс…

«Разом учредить девять ударных корпусов — это не шутки».

Остальные ударные корпуса возглавили люди из тех, которые кого надо люди, а вот девятый, с барского плеча, позволили сформировать и возглавить автору идеи. И немалую роль в этом сыграл великий князь Сергей Михайлович. Без протекции человека с самого верха, максимум, что получил бы Алексеев — место в генштабе, чтобы делиться идеями с «более компетентными» людьми.

А теперь именно его ударный корпус должен был показать, насколько эффективна эта стратегия.

«И если бы не откровенный идиотизм верховного главнокомандующего, который сорвал уже подготовленное наступление, все бы получили полноценный и развёрнутый ответ», — с досадой подумал Немиров. — «Как можно быть настолько тупым?»

Он никогда не сомневался в лёгкой умственной отсталости Николая II, потому что всегда чувствовал её последствия прямо на себе.

Например, у французов и англичан каски начали внедрять ещё с 1915 года, у немцев с этого года, а Русская императорская армия до сих пор носит фуражки, что очень плохо сказывается на выживаемости солдат.

Аркадий был бы и рад начать обеспечивать своё подразделение импортными касками, но это нарушение формы одежды — за такое его неизбежно покарают. Генерал-майор тоже побоялся связываться с этим, потому что его протектор не всесилен и не может идти против однозначной позиции царя. А император Николай II считал, что русскому воину каска не к лицу…

«Если сумеем перейти в контрнаступление ударным батальоном, то можно будет попробовать подать прошение на имя царя», — подумал Немиров. — «И подкрепить это трофейными немецкими касками».

Ему не хотелось верить, что страной управляет совсем уж клинический идиот, поэтому он собирался пробовать добиться разрешения.

У немцев уже массово производятся их знаменитые штальхельмы, поэтому войска постепенно насыщаются противоосколочными шлемами, что уже становится очень заметно на фронте.

Время шло, а натиск волнами только нарастал, по причине неизбежного уничтожения части пулемётных точек. Немцы прорвали первую линию траншей и очистили их от всего живого, поэтому настала пора задействовать ударный батальон…

Роты вооружённых специфическим оружием солдат были построены на стартовых позициях, Аркадий покинул блиндаж и извлёк георгиевскую шашку из ножен. Скоро тут начнётся мясорубка.

Людская волна в серых кителях теряла людей под пулемётным огнём и миномётными разрывами, но упорно шла в атаку.

Шестисотметровый промежуток между линиями был ровен, как стол, причём это было неслучайно — солдаты занимались ландшафтным дизайном с полной самоотдачей, так как понимали, что на ровной местности гораздо легче и быстрее расстреливать наступающих противников, а ещё намного легче и быстрее отступать с оставленной линии.

Ружейно-пулемётный шквал встретил и без того очень потрёпанных первой линией немцев, не оставив им и шанса, но за ними шли следующие волны.

До ближнего боя, в итоге, так и не дошло…

Когда наступление захлебнулось, стрелковые полки пошли в контратаку. Немцы уже успели наладить какую-то оборону в захваченных траншеях, но их почти сразу начала «массажировать» артиллерия, которая имела инструкции как раз на такой случай.

Помятые и побегавшие подразделения противника были изгнаны из траншей, после чего начался отстрел идущей по «ничьей земле» немецкой пехоты.

Немцам сразу стало понятно, что что-то не получилось, что где-то был допущен просчёт и пора отступать, чтобы не губить солдат зазря.

Артиллерия «преследовала» отступающего противника до середины «ничьей земли», а вражеская артиллерия ещё несколько раз постреляла по траншеям, словно в отместку за провал, после чего смолкла.

«Никто ничего не достиг, но люди умерли», — подумал Аркадий, глядя на усеивающие промежуточное пространство тела в кителях цвета фельдграу и хаки. — «Как и всегда».

Глава двадцать пятая

Цветочные войны

— … совершенно неожиданный удар, — заулыбался генерал-майор. — Каково состояние ударных батальонов?

— В ходе отражения наступления было потеряно суммарно восемьдесят три солдата, ваше превосходительство, — ответил Аркадий. — От артиллерийского огня и шальных пуль.

— Это приемлемо, — задумчиво произнёс Алексеев. — Это значит, что ничто не мешает нам применить наш план.

Верховное командование недовольно тем, что получилось из царской «блестящей комбинации». 10-я армия, под командованием генерала Рузского, начала запланированное на утро наступление и, пока что, непонятно, каких результатов она достигнет. О достижении впечатляющих результатов не сообщалось, поэтому Аркадий был склонен полагать, что всё закончится точно так же, как оно и заканчивается в таких случаях. Никак.

И тут генерал-майор сгенерировал довольно-таки смелый план — атаковать на следующую ночь после отражения вражеского наступления.

Так, обычно, никто не делал — после пережитой мясорубки солдат очень сложно выстроить в цепи и вести испытывать это снова, поэтому, как правило, делалась значительная пауза. Ну и необходимость подтянуть резервы сказывалась…

А тут уникальная ситуация. Ударные батальоны в отражения атаки не участвовали, до них дело просто не дошло, поэтому моральный дух и численный состав в норме. И это значит, что их хоть сейчас в бой.

Заминка может возникнуть со стрелковыми полками, которые пойдут следом за ударными батальонами — у этих потери достигали отметок 20–30%. Погибли тысячи.

Но у них второстепенная роль — занять зачищенные траншеи и держать оборону. То есть надо просто стоять насмерть, а не бежать на пулемёты.

«Алексеев кровно заинтересован в успехе», — подумал Немиров. — «Немцы сорвали его блистательный дебют, поэтому он очень хочет реабилитироваться и показать, что на него не зря сделали ставку. В целом, его идея может сработать».

— Успех неизбежен, — закончил генерал-майор.

Немиров лишь кивнул. Присутствующие офицеры штаба тоже не стали возражать. Николай Николаевич пользовался очень большим уважением среди подчинённых офицеров — он заслуженно считался большим новатором военного дела. Запросы о переводе поступали непрерывно, ведь тут, в ударном корпусе, чувствовался очень большой потенциал для карьерного роста. Пример самого Алексеева тому наглядное подтверждение.

Только вот принимают далеко не всех. Случайно ли, намеренно ли, но доля мещан среди принятых офицеров аномально высока. Немиров специально не считал, но в его ротах таких большинство.

А солдаты его любят за то, что он терпеть не может старую тактику и ненавидит расходовать их понапрасну. Все прекрасно