распространиться и тогда фармацевтический завод «Марфа-Фарм» станет сверхприбыльным предприятием.

«Я просто жил в другое время», — подумал Аркадий. — «У нас любые инновации быстро впитывались обществом, благодаря сверхразвитым средствам связи, а тут со связью всё очень плохо. Её почти нет, если быть точным».

Исправление ситуации обещала новая рекламная кампания, которая уже должна была начаться. Аркадий написал, что надо отправлять медицинских представителей и нанять частных врачей, которые будут ездить по больницам и предлагать новое лекарство — тут это явление не новое.

«Сразу надо было так», — поморщился он. — «Ошибка».

Стрептоцид — это верное дело, практически беспроигрышное, но Аркадий впал в заблуждение, будто он сам себе сделает рекламу.

«А это от Джугашвили и Свердлова», — распечатал он следующее письмо.

Пишут они, как обычно, ответ Ленина на предложения Аркадия.

Немиров детализовал, как смог, своё понимание будущего сельского хозяйства. Позиции Ленина он не знал, поэтому выдал свою, чтобы более умный человек, если что-то не так, поправил.

Оказалось, что Владимир Ильич полностью разделяет его идеи в отношении сельского хозяйства.

Аркадий видел решение аграрного вопроса в виде СХА — сельскохозяйственной артели. Он утверждал, что переход деревни сразу к социалистическому хозяйству невозможен, поэтому с плеча рубить никак нельзя, а нужно переводить крестьян к новому типу хозяйствования постепенно.

В качестве оптимального варианта он указал сельскохозяйственные артели, где пусть и сохраняется признаки буржуазных элементов, но зато с крестьян снимается многовековое ярмо.

Мотивировал он это тем, что это более прогрессивная форма хозяйствования, буквально следующая за той, в которой крестьянство находится сейчас. В перепрыгивание сразу в социалистическое хозяйствование, минуя все промежуточные этапы, он не верил и людей, считающих, что это возможно без крови, осуждал.

Но самое главное, на что он делал упор — добровольность. Коллективизация крестьянства в более эффективные формы хозяйствования должна проводиться в добровольной форме, экономическими методами.

Так как артели всяко эффективнее, чем крестьянская община и более реалистичны, чем та химера, которой до сих пор пытается достигнуть Столыпин, Аркадий считал их отличным временным решением.

Почему он считал идеи Столыпина химерой? А ровно потому же, почему невозможно сразу получить социалистические формы хозяйствования — перепрыгивание через несколько этапов.

Столыпин хотел, через слом крестьянской общины, каким-то образом сразу получить прослойку крепких хозяйственников, но единственное, чего добился — получение прослойки крепких кулаков. (1)

Нет сейчас контроля за аграрным сектором, на крестьян всем плевать, с самой высокой колокольни, поэтому кулаки имеют карт-бланш на любой вид деятельности. Хочет — сам обрабатывает собственные наделы и видит, как в соседнем селе другой кулак себе «Роллс-Ройс» (2) покупает, хочет — сам покупает себе «Роллс-Ройс».

По мнению Аркадия, должны быть особые условия, чтобы подобная реформа не создавала бы кулаков, а сразу переходила к фермерам.

А возможно, Столыпин считал, что надо просто пережить людоедские десятилетия, пока всё село не перейдёт в состояние кулацких наделов, с постепенным вымиранием обычных селян, а там механизация и автоматизация — много людей просто станет не нужно.

Но тогда следующий вопрос — а где брать солдат и горожан? Если на селе никто не рожает, то никто не едет в город и не вербуется в солдаты.

«Как ни посмотри, какая-то химера», — подумал Аркадий. — «Нежизнеспособно ни через двадцать лет „спокойствия“, ни через сорок…»

Он собирался приложить максимум усилий, чтобы избежать следующей по значимости беды современной ему цивилизации — депопуляции. Сейчас об этом никто даже не думает, наоборот, неомальтузианцы искренне считают, что при нынешнем росте населения земля скоро закончится и на всех не хватит.

Невозможно, при имеющихся данных, предсказать, так называемый, демографический переход, и неотвратимое старение населения.

«Какая промышленность и какое развитие, когда у тебя к 2040-му году шесть миллиардов населения, вместо прогнозированных ООН десяти миллиардов, и 41% из них — люди старше 60 лет?» — мысленно задал вопрос Аркадий. — «И необоримый тренд „чайлдфри“ почти повсеместно, даже в Африке. А ведь были ещё и многочисленные войны, в которых умирают молодые и зрелые».

В ряде стран пытались решить проблему обязательным рождением детей, а где-то платили огромные деньги, лишь бы рожали, но это не помогало. Спираль смерти — вот куда попало человечество той эпохи. И не было другого выхода, кроме как воевать за то, что ещё есть. Но воевать без плана — гробить солдат зря.

«И как этого всего избежать?» — Аркадию очень сильно захотелось закурить.

Примечания:

1 — Кулаки — и снова в эфире рубрика «Red, зачем ты мне всё это рассказываешь⁈» — в современности кулаков любят представлять честными тружениками, этакими self-made men, эффективными менеджерами, которые, в отличие от тупых и примитивных, ну, остальных, добились всего сами, честными методами и стали фермерами, которые вот-вот, ещё чуть-чуть, и начали бы кормить всю Россию. Но суровая реальность такова, что если ухватистый крестьянин сумел получить стартовый капитал и выкупить у менее успешных односельчан их наделы, то ему выгоднее, чем торговать с государством зерном, продолжать скупку наделов у остальных. Тупо выгоднее. Так ведь зерна можно сдавать гораздо больше, а вот этих вот всех, которые остальные, можно нанимать батраками за копейки. Я тебя уверяю, уважаемый читатель, если оставить одного кулака и общину наедине, то через пару лет, по возвращении в эту деревню, можно будет увидеть, что кулак стал толще, а половина деревни в батраках. Я сам этот процесс, в видоизменённой форме, видел в конце 90-х — если ты забыл, то напоминаю, что RedDetonator вышел из маленького села. Ты пойми главное. У нас вся страна — зона экстремального земледелия, а все крестьяне, занимающиеся выращиванием зерна — крестьяне-экстремалы. Один жёсткий неурожай — бац! Общине не хватает не то что на собственный прокорм, а даже на посевной материал. К кому идти? Государству насрать. А вот кулаку не насрать. У него есть бабло или зерно, а чаще и то, и то, поэтому он обязательно поможет, в зело великой жалости сердца, дорогим односельчанам. Только помогать будет дорого. Это не кулак обязательно плохой человек, это просто выгоднее. Сами условия создают соблазн стать сельским Илоном Маском и сдавать дохера зерна государству или частным перекупам. П. А. Столыпин хотел создать фермеров, как в Амэрике, но цель его — химера. В Амэрике, на которую у нас до сих пор очень модно ожесточённо мастурбировать, землю жрут агрохолдинги (только не у крестьянской общины, её там не было никогда, а у тех самых «столыпинских» фермеров), впрочем, как и у нас, потому что укрупнение