родом из Самосаты, глава церкви в Антиохии великой, злословил, что Господь — это высокий[1793] человек, в которого, как в любого пророка, вселилось Божье Слово, потому и имеет Христос два естества, существующие раздельно и никак не сообщающиеся друг с другом: одно — сам Христос, а другое — живущее в нем Божье /196г/ Слово.

Вот каким образом впервые произросли гнусные и богохульные <мнения> об одном <и> двух естествах Христа: отнимается то божественность, то человечность.

3. А через некоторое время некий Аполлинарий[1794] возрос, предстоятель в Лаодикии Сирийской, другое пустомыслие исповедовавший. В то время как еретики ариане говорили, что Господняя плоть вообще не имеет души, он заявил, что Господь принял плоть, одушевленную живой душой, разума же нашего не /Б471/ принял. Плоть же эта, сказал он, не нуждается в человеческом уме, так как ею управляет облеченное в нее Божье Слово, и она не вмещает иной разумной силы, кроме божественной. Приняв это за основу, он распространяется, что у Слова и у плоти одно естество, так как плоть <якобы> несовершенна для того, чтобы быть человеком, и поэтому недостойна именоваться (отдельным) естеством. /197а/

4. После этого[1795] явился некий Феодор[1796], получивший власть в Мопсуестском граде, в Киликии, и, бесчисленно Аполлинарию помогая[1797], дерзкой душой и безбоязненным сердцем нелепые оскорбления изливал на Владыку Христа, называя его только обычным человеком, одним из нас, которому посчастливилось получить благодать Божию именоваться богом и, благодаря Иорданскому крещению, сподобиться дара святого Духа, среди первых крестившись во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. А Бог Слово вселился в него по благоволению за его великую добродетель, чтобы передать ему божественный чин и поклонение в дальнейшем после кончины. /И323/ Утверждая это[1798] и многое другое подобное, он богохульствовал, что в Христе два безначальных[1799] <отделенных друг от друга> /197б/ естества, роднящихся друг с другом только с помощью какой-то связи. Такова вторая поросль — в Христе одно естество и два естества не по правому слову исповедовать.

(5). А после этих появился некто по имени Несторий[1800] из Германикии Сирийской, занявший престол Константинова града (428-431гг.). /Б472 Он также злонамеренно говорил о двух естествах Христа, за Павлом и Феодором, своими отцами, следуя. Ведь он был сыном Килика и потомком Самосатского. Поэтому начал непримиримую крамолу против Святой Девы, негодный <и> бесстыдный раб, отвергая своего Господа и досаждая своей Владычице. Итак, этот злобный Несторий стал третьим защитником этой иудейской ереси, утверждая, по заблуждению своих отцов и родословия, что /197в/ Христос сам по себе — это одно, а Бог Слово — другое.

(6). У отвратительного наследия Мания и Аполлинария еще и третий помощник появился — Евтихий[1801], игумен монастыря Константинова града. Он, не принимая утверждения, что плоть Господня единосущна нам и единоприродна, отрицал, что в Христе сохраняются два естества с помощью их соединения и сочетания. И еще одно пустословие и [нелепость] выдумывал[1802], говоря, что тело Господне спустилось с неба <и> что Бог Слово протек сквозь Деву, как сквозь трубку, облекшись в него с неба, чтобы казалось, что он родился от женщины, хотя он и не рожденный. Это манихейское учение, и в нем даже больше выдуманного[1803], чем у того. /197г/ Развращенным сердцем он утверждал[1804], что у Христа одно естество.

7. Затем некто по имени Север, захвативший престол антиохийский, также пытаясь защитить[1805] ересь Мания, Аполлинария и Евтихия, сколько мог возмущал церковное спокойствие. Когда его, как смутьяна и мятежника, изгнали из Антиохии, он, подобно буйному смерчу, ворвался в легковерную[1806] Александрию, где захвачен был вместе с народом другою бурею, всех возмутив <и> взволновав. Смутил же их некто по имени Юлиан, епископ Галикарнаса Асийского, Евтихийского /И324/ зловерья представитель скорый[1807]. Так как Север признавал во Христе одно естество и Христово величие принимал, Юлиан же говорил об одном естестве, согласно с Севером, /198а/ отрицая величие[1808], то стали, нечестивые, причиной всего мятежа и бури, "не разумеющие", по Писанию, "ни того, о чем говорят, ни того, что утверждают" (1 Тим 1.7). -Р

Споря с нами, они берут в пример единства Бога (единство) души и тела человеческого и говорят: "Следовательно, три естества исповедаете". Но <пусть> знают, необразованные и невежественные, что мы говорим о двух естествах — не Бога и плоти и не Бога и души, но Бога и человека. Ведь естество частей (человека) не есть поистине естество человека. Части человека — душа и тело, а части частей — их деления /Б474/ <и подразделения>. И части Христовы — неслиянные Божество и человечество, душа же и тело — не части Христовы, а части частей. Ведь и у частей человека части: у души — сущность разумная и качество бестелесное, /198б/ из которых одно — владычествующее, другое — страстное, третье — жаждущее, а в них — разумное и мыслительное, запоминающее и рассудительное, одно — устремленное и привлекающее, другое же — защитное; есть и много других подразделений. И незачем теперь допытываться, являются ли они частями или силами души. Тело, в свою очередь, также делится на части: на голову, и руки и ноги, а те — на[1809] кости, и плоть и жилы, а эти — на четыре стихии, а последние — на вещество и вид. Много же и другого говорят служители[1810] врачевания о естественных силах, которые они именуют влекущей, сдерживающей, изменчивой и ответной[1811]; много и о чувстве и воображении, и о существующем, как они говорят, вопреки разуму, животворном и действенном[1812] /198в/ духе, охватывающем живое существо.

Итак, как достаточно, чтобы представить все это, сказать о плоти или о теле человеческом, и достаточно показать, на какие части разделяется разумная душа, так же достаточно[1813], говоря о человеке или о естестве человеческом, разъяснить и представить все, из чего оно состоит, из чего оно и познается. Они же — не для того, чтобы человека объявить совершенным, но чтобы Господа оговорить и лишить Его нашего естества, — принимают, что Он либо изначально не имел /Б475/ нашего естества, либо не сохранил в целости того, что получил от нас. Занимаясь этими и подобными измышлениями и <искажая пример(ы)>, они неизбежно оказываются в безвыходных тупиках.

Об этих и подобных нечестивцах Феодорит сказал так: Ф- Ведь есть /И325/ такие, которые,