– Хорошо, – Дэн кивнул, – давайте исходить из имеющихся фактов. Ксанка была на дебаркадере той ночью.

– И где доказательства?

– Она оставила мне записку.

– Записку?! Какой-то набор цифр… Ну, парень, извини… – Васютин развел руками.

– Там кровь в трюме!

– Кровь может принадлежать кому угодно, хоть самому Туристу.

– Можно провести генетическую экспертизу, – сказал Матвей.

– Ишь ты какой! Генетическую экспертизу! И с чем будем сравнивать? Тела нет. А даже если бы и было, кто мне разрешит эксгумацию?! Нет образцов.

– Я найду образцы, – пообещал Дэн. – После Ксанкиной смерти… после ее исчезновения никто не забирал ее вещи, если они еще целы, у нас будет с чем сравнивать. Волосы подойдут?

– У нас тут не Москва. – Васютин нахмурился. – Нет у нас лаборатории такого уровня, да еще чтобы быстро, а не через два месяца.

– Лабораторию я организую, – пообещал Матвей. – Это не проблема.

– Хорошо, ну, допустим, совпадут эти ваши результаты! – Васютин хлопнул ладонями по столу. – Дальше что? Что вы докажете?

– Вы сами сказали, что девушка, которую достали из реки, не похожа на эту женщину. – Дэн кивнул на снимок графини Шаповаловой. – Значит, это была не Ксанка. Вполне вероятно, что ее похитили. Турист похитил!

– Ага, и подбросил следствию другое тело, которое, позволь тебе напомнить, опознали родители девочки.

– Тело нашли не сразу, у него было время все подготовить. Если он не простой обыватель, если сумел надавить на следствие и остаться в стороне, значит, мог организовать и такую подмену.

– А родители?! Родители, по-твоему, ослепли во время опознания? Как можно не признать родное дитя?!

– Не знаю. Я знаю только одно, они не любили Ксанку, она им была не нужна. Если бы им заплатили или запугали…

– Не мудри! – оборвал его Васютин. – Я следователь прокуратуры, а не сказочник! – Из ящика стола он вытащил сигареты, закурил. – Хотите делать экспертизу – делайте! Но пока у меня не будет конкретных доказательств, я пальцем не шелохну. Есть мне чем заниматься, понимаешь ли! У меня вон висяк и волки бродят по околотку, людей на части рвут! Идите уже. – Он устало махнул рукой. – Мне работать нужно.

– Ну, что будем делать? – спросил Матвей, когда они уселись в машину.

– Я позвоню Василию, узнаю про Ксанкины вещи, а потом смотаемся на дебаркадер, возьмем образцы крови. – Дэн сжал руль, зажмурился, сказал с закрытыми глазами: – Понимаешь, мне не важно, что думает Васютин, и на следствие его мне наплевать. Мне нужно самому во всем разобраться.

– Я тебе помогу, старик. – В голосе Матвея слышался оптимизм. – Если Ксанка жива, мы ее найдем. Давай заедем за Лесей.

Леся в нетерпении пританцовывала на крыльце архива, выглядела она возбужденной.

– А я узнала кое-что! – сказала, устраиваясь на пассажирском сиденье.

– Не сейчас, – оборвал ее Дэн. – Леся, простите, но мне нужно сделать один звонок.

Он безрезультатно пытался дозвониться Васе всю дорогу до архива, но не терял надежды, что парень снимет наконец трубку. На сей раз ему повезло: мало того, что Вася ответил, он был в поместье и знал, где хранятся Ксанкины вещи.

– Еще раз прошу прощения. – Дэн виновато улыбнулся Лесе. – Нужно было решить один очень важный вопрос, но теперь мы вас слушаем.

Даже если она и обиделась, то виду не подала. Удивительная девушка!

– Я узнала про Дмитрия Серова.

– Лешака?!

– Да, искала в архиве информацию о жителях Макеевки, принимавших участие в Великой Отечественной войне, и наткнулась на знакомую фамилию.

– Лешак воевал? – удивился Матвей.

– Не только воевал, но и был награжден боевыми медалями и орденами. Он демобилизовался в сорок третьем после тяжелой контузии.

Информация и в самом деле была интересной. Бывший фронтовик, герой войны, никак не ассоциировался с образом полусумасшедшего отшельника-маньяка. Да и был ли он маньяком?.. Еще пару часов назад Дэн не раздумывая ответил бы – да, но теперь…

Вася уже ждал их возле будки охранника.

– Я посмотрел, все вещи на месте, – сказал он вместо приветствия.

– Где?

– В погребе. Батя их туда снес. Ну, когда стало ясно, что они уже не понадобятся… – Вася смущенно улыбнулся.

В погребе оказалось почти просторно: ни мешков с картошкой, ни ящиков, не было даже старых часов, которые стояли тут раньше, а лаз, ведущий в подземный ход, был заколочен досками.

– Часы Степан отреставрировал и забрал к себе в кабинет, – пояснил Вася, выдвигая в центр погреба картонную коробку. – Вот тут Ксанкины вещи. Ты не думай, что мы их выбросили. Просто мы же съехали тогда из поместья, а где было их хранить?

– Все нормально! – Дэн похлопал его по плечу. – Ты иди, дальше мы уже сами.

…Ксанкины вещи: джинсы, футболки, дурацкий розовый сарафан, кисти, краски, кое-где тронутый плесенью альбом для набросков – целая жизнь в картонной коробке. Но Дэн искал не это. Дэн искал то, что на сухом протокольном языке называлось генетическим материалом. И нашел! Несколько черных волосков, запутавшихся в зубьях массажной расчески.

– Отлично! – Матвей аккуратно упаковал щетку в пластиковый пакет. – Теперь на дебаркадер?!

Пожар они увидели еще издалека. Дебаркадер горел. Красные языки пламени вырывались из люков, слизывали с бортов остатки краски.

– Приплыли! – Матвей выругался.

– Думаешь, это тоже случайность? – спросил Дэн, всматриваясь в огонь.

– Думаю, кто-то очень не хотел, чтобы мы докопались до правды. Теперь у нас нет образцов…

– Это лишнее доказательство того, что Ксанка жива. – Дэн подобрал с земли камешек, швырнул в воду. – Была жива, – добавил едва слышно.

Лене нужно было в город, и Гальяно взялся ее отвезти, не пустил за руль. Конечно, с этим нехитрым делом мог справиться и Василий, но ему хотелось самому. Права у него при себе имелись, а машин в гараже у Тучи целый автопарк. Выбирай любую!

Туча выслушал его просьбу не слишком внимательно, рассеянно кивнул. После утреннего происшествия с волками он находился в крайнем раздражении. Дэн с Матвеем уехали в город еще раньше, за какой такой надобностью, Гальяно не мог вспомнить, может, просто решили прокатиться.

Гальяно допускал мысль, что это только показалось, но когда он, смущенно поигрывая ключами от Тучиного «Мерседеса», предложил Лене свою помощь, она обрадовалась. Наверняка это был добрый знак. Нет, он не станет форсировать события, но и от своего не отступится. Мужик он или не мужик, в конце концов?!