Он болтал почти всю дорогу до города, развлекал Лену легкомысленным трепом, где-то на глубинном интуитивном уровне понимая, что ей сейчас нужно не утешение и жалость, а вот такая простая и незатейливая болтовня. И он встал на верный путь, потому что скованная и напряженная Лена начала оттаивать, из-под маски железной леди выглянула беззаботная девчонка, которую он когда-то задаривал полевыми цветами.

Эта иллюзия нормальной жизни разрушилась в одночасье, когда Лена заговорила о своем муже.

– Вы же не просто так приехали, да? – Она коснулась ледяными пальчиками его запястья. – Это из-за того, что случилось здесь тем летом, из-за того, что все повторяется?

– Мы разберемся, – пообещал Гальяно, глядя прямо перед собой. – Обещаю тебе, мы со всем разберемся.

Впервые он обратился к Лене неформально, на «ты», но она, кажется, этого даже не заметила.

– Я тоже разберусь, – сказала она едва слышно. – Я никому не рассказывала… Знаешь, это очень тяжело и страшно – держать все в себе. Сначала просто больно, потом не хочется верить, а потом приходит прозрение. Ты ведь психолог, правда?

Он молча кивнул. Пусть так, пусть сначала Лена будет видеть в нем психолога, а не влюбленного мужчину. Всему свое время.

– Наверное, ты хороший специалист. – Она улыбнулась уголками губ. – В тебе есть что-то… что-то такое… С тобой легко и почти не больно. И хочется рассказать. Можно? – Она посмотрела на него с мольбой.

– Я слушаю. – Нужно было сказать что-то другое, но он не нашел слов.

– Чем больше я думаю о том, что произошло, тем больше мне кажется, что убийца среди нас. Он кто-то из местных.

– Почему?

– Я никому об этом не рассказывала, но мне кажется, что незадолго до смерти к Максиму вернулась память. Это сложно сформулировать, последние несколько лет наш брак был формальностью, но что-то все равно осталось, что-то на уровне интуиции. Еще в молодости он был одержим историей поместья, считал, что где-то в лесу спрятан графский клад. Он кое-что рассказывал мне тогда, но я была молодой и влюбленной, слушала, но не слышала, не придавала значения словам. – Лена немного помолчала. – А после этого несчастья, после травмы ему все стало неинтересно. Погасла какая-то внутренняя лампадка, если ты понимаешь, о чем я.

Гальяно кивнул, он понимал.

– Так продолжалось больше десяти лет, а этой весной лампадка снова зажглась. Максим стал словно одержимый: лес, гарь, затон, блуждающий огонь… Он хотел говорить только об этом. Говорил, что очень скоро мы разбогатеем, потому что он кое-что вспомнил, потому что у него есть тайна, за которую кое-кто заплатит очень большие деньги.

– Ты думаешь, он вспомнил того, кто на него напал, и собирался его шантажировать?

– Да. – Лена сжала кулаки. – И этот кто-то принял меры. Последнее время мне не дает покоя одна мысль, возможно, эта сволочь где-то рядом, возможно, он ходит и потешается над нами, а может быть, замышляет новое убийство. Я всматриваюсь в лица и гадаю, он – не он. Это страшно, это сводит меня с ума. Но теперь я тебе рассказала, и мне стало легче. – Лена невесело улыбнулась. – Наверное, ты очень хороший психолог.

Гальяно ударил по тормозам, развернулся к Лене всем корпусом.

– С тобой ничего не случится, обещаю! И не потому, что я хороший психолог, а потому…

Сказать «я тебя люблю» не хватило смелости, но, кажется, Лена поняла его без слов. На ее бледных щеках зажегся румянец, а в глазах появилось что-то такое… Обнадеживающее.

Обратно в поместье они вернулись ближе к вечеру. Этот день стал самым сложным и самым радостным в жизни Гальяно. После того разговора в машине, после его невысказанного признания что-то неуловимо изменилось в их отношениях. Вот только Гальяно никак не мог понять, в худшую или лучшую сторону.

Он проводил Лену до крыльца «девичьего» флигеля, но к себе не пошел. Захотелось побыть одному, все хорошенько обдумать, а лучшим уголком для уединения в поместье был и оставался парк.

Гальяно уже почти дошел до их секретного места, когда услышал женские голоса.

– …и ты уберешься отсюда немедленно, исчезнешь с глаз долой! – Это раздраженное, на грани истерики контральто, без сомнения, принадлежало Ангелине. – Ты думаешь, если Степка слепой, то и остальные тоже слепые? Думаешь, я не вижу, как ты на него смотришь?

– Степан – мой босс. – А это Алекс, по-нордически спокойная и несокрушимая.

Все понятно, две девочки не поделили одного мальчика. Иногда такое случается. Можно считать, Туче повезло, обе девочки очень даже ничего, только вот стервы еще те.

– Вот и не забывай, что он твой босс! А еще лучше, собирай манатки и сваливай, пока я не рассказала Степке, что ты роешься в его бумагах. Шпионить за боссом тоже входит в твои профессиональные обязанности?

– Я не шпионила.

– Да ладно! Меня тебе не обмануть. И в лес ты шастаешь, как на работу. Сегодня утром я тебя видела. А ты думала, что я не заметила?

А вот про шпионские замашки Алекс и про походы в лес – это уже интересно.

– Ангелина, – Гальяно показалось, что в голосе Алекс послышались просительные нотки, – ты все неправильно поняла.

– Я все правильно поняла. Возможно, кто-то и считает меня дурочкой, но поверь, я далеко не дурочка.

– Я это знаю.

– А раз знаешь, не стой у меня на пути!

– Нет, и ты ничего не расскажешь Степану. Ты никому ничего не расскажешь. – В тихом голосе Алекс звенел булат.

– И что же меня остановит?

– Щукинское театральное училище или светлая память Станиславского. Выбирай, что ближе твоему сердцу. А может быть, один фестиваль или одна знаменательная встреча, после которой ты спешным порядком из брюнетки перекрасилась в рыжую…

– А ты, оказывается, та еще стерва. Я должна была догадаться, что при таких талантах ты многое можешь.

– Если бы я была стервой, досье на тебя уже лежало бы у Степана на столе. Я просто хочу, чтобы ты не вмешивалась в мои дела.

– Я люблю Степку…

– Возможно, так оно и есть. Тебе станет легче, если я скажу, что тоже его люблю?

– Нет, черт возьми! Мне не станет легче! Мне станет легче, когда ты и эта очкастая мымра свалите отсюда!

– На данном этапе это невозможно.

– Тогда хотя бы постарайся держаться подальше от Степки. Он мой, уяснила?

– Уяснила.

– Послушай, Алекс. – Теперь уже в голосе Ангелины слышались просительные нотки. – Ну зачем он тебе, а? В поместье столько интересных мужиков. Ну выбери себе кого-нибудь.

– Я подумаю.

Гальяно представил, как Алекс думает над тем, как прибрать к рукам одного из них, и усмехнулся. Матвей женат, у самого Гальяно есть Лена, а Дэн до сих пор влюблен в девушку, которой больше нет. Такой расклад не оставляет хищнице Алекс ни единого шанса. А вот присмотреться к ней повнимательнее все-таки стоит.