Хадасса медленно, осторожно расчесывала Юлии волосы. Она заметила у нее на голове небольшие, величиной с монету, проплешины — еще один признак венерической болезни. Юлия в тот день сильно дрожала и страдала от острой боли в язвах. Хадасса дала ей немного мандрагоры и добавила в ванную специальные травы. И теперь Юлия пребывала в дремоте, сидя на балконе под полуденным солнцем. Легкий ветерок колыхал виноградные листья и доносил до виллы запахи оживленного города.

Проведя пальцами по шелковистым прядям, Хадасса стала заплетать длинные волосы Юлии. Закончив эту работу, она уложила заплетенную косу Юлии на плечо.

— Я принесу тебе что-нибудь поесть, моя госпожа.

— Я не голодна, — вздохнула Юлия. — И пить не хочу. И не устала. Я и сама не знаю, чего мне хочется.

— Может, рассказать тебе какую-нибудь историю?

Юлия покачала головой и с надеждой посмотрела на нее.

— А петь ты умеешь, Азарь?

— К сожалению, нет, моя госпожа. Не могу. — Инфекция и травмы повредили голосовые связки Хадассы, поэтому теперь она могла только говорить скрипучим голосом. — Я умею играть на лире.

Юлия отвернулась.

— У меня нет лиры. Была когда-то одна в этом доме, но Прим разломал ее на части и сжег. — Тогда Юлия была даже рада этому, потому что инструмент напоминал ей о рабыне, которая играла на нем и пела песни о своем Боге.

— Я попрошу Прометея купить в городе.

Юлия прикоснулась дрожащей рукой ко лбу.

— Не трать деньги попусту. — Юлия грустно усмехнулась. Сколько денег она сама в прошлом истратила впустую? Подумав о том, сколько вообще у нее было денег, Юлия и поверить не могла, что теперь стала жить так бедно, как сейчас.

Хадасса положила руку на плечо Юлии.

— У тебя голова болит от жара, моя госпожа. — Прометей поставил рядом с диваном маленький столик, на котором был сосуд с ароматической водой и несколько платков. Хадасса смочила один из них и отжала. Потом она протерла Юлии лицо. — Постарайся отдохнуть.

— Я бы очень хотела отдохнуть. Иногда мне так хочется уснуть. Но иной раз я не хочу спать, потому что боюсь своих снов.

— А что тебе снится?

— Все, что угодно. Часто я вижу во сне тех людей, которых когда-то знала. Последний раз, например, мне снился мой первый муж, Клавдий.

Хадасса продолжала протирать ей лоб и виски.

— Расскажи мне о нем.

— Он сломал себе шею, когда упал с лошади. — От нежного прикосновения Хадассы Юлия расслабилась. Рассказывая о своем прошлом, она вдруг почувствовала, как избавляется от этого тяжкого груза. — Он был неважным наездником. А потом мне еще сказали, что, перед тем как отправиться искать меня, он выпил несколько кубков вина.

Хадасса отложила платок в сторону.

— Мне очень жаль.

— А я тогда совершенно не горевала, — сказала Юлия ровным голосом. — По крайней мере, в то время. Я должна была пребывать в горе, но я его не чувствовала.

— А сейчас?

— Не знаю, — сказала Юлия и замолчала. — Да, — тихо добавила она после паузы. — Иногда. — Упрекнет ли ее Азарь? Юлия напряженно ждала. Азарь наклонилась к ней и взяла ее за руку. Юлия испытала к ней огромную благодарность, сжала маленькую, но крепкую руку этой женщины и продолжила: — Отчасти в этом была и моя вина. Он же отправился искать меня. А я поехала в лудус, посмотреть на тренировку гладиаторов. Я по ним с ума сходила. Особенно по одному из них. И столько раз еще до того дня просила Клавдия отвезти меня туда, но он не разрешал. Самым важным и интересным для него в жизни были его исследования религий народов империи. А мне от всего этого было так скучно, как и от него самого.

Она вздохнула.

— Я бы никогда не вышла за него, если бы отец меня не заставил. Клавдий был на двадцать лет старше меня, но вел себя как настоящий старик. — Юлия все говорила, пытаясь оправдать свои поступки, но чем больше она говорила, тем сильнее чувствовала виноватой именно себя. Почему то, что случилось так давно, до сих пор не давало ей покоя? А случай с Клавдием был лишь событием в длинной череде других, ему подобных.

Хадасса положила свою руку на руку Юлии.

— Ты была тогда еще слишком молода.

— Слишком молода для него, — сказала Юлия. Она снова тяжело вздохнула и грустно усмехнулась. — Думаю, Клавдий любил меня лишь потому, что я была похожа на его первую жену, но я же была совсем другим человеком. Представляю, какой шок он испытал потом, спустя несколько недель после нашей свадьбы.

— А ты знала его первую жену?

— Я, конечно, никогда ее не видела, слышала только, что она была благородной, доброй женщиной, разделяла с мужем его увлечение исследованиями. — Юлия подняла голову и посмотрела на покрывало, закрывающее лицо Азари, довольная тем, что не могла видеть лица своей собеседницы. — Я же была совсем не такой. Иногда я ловлю себя на мысли, что мне так хочется… — Она покачала головой и отвернулась. — Только одного желания здесь мало.

— Чего тебе хочется, моя госпожа?

— Чтобы я была хоть чуточку добрее.

Хадассе захотелось обнять ее, потому что это был первый случай, когда Юлия призналась в своих угрызениях совести.

— Я не хочу сказать, что мне хотелось бы полюбить его, — сказала Юлия. — Я и не могла бы его никогда полюбить, но если бы… — Она снова покачала головой. — О, я не знаю. — Она закрыла глаза. — Наверное, в этом нет никакого толку. Мне говорили, что нет никакого смысла жить прошлым, но ведь теперь это все, что у меня осталось. Видения прошлого.

— Иногда нам приходится возвращаться назад и вспоминать то, что мы сделали, и очищаться от прошлого, чтобы потом снова идти вперед.

Юлия безрадостно посмотрела на нее.

— Ради чего, госпожа Азарь? Я ведь не могу изменить прошлое. Клавдий мертв, и это уже в прошлом. И в этом всегда будет отчасти и моя вина.

— Это можно исправить.

Юлия грустно усмехнулась.

— То же самое мне когда-то сказала Калаба.

Хадасса испугалась.

— Калаба?

— Да, Калаба Шива Фонтанея. О, я вижу, ты тоже слышала о ней. О ней, пожалуй, слышали все. — Губы Юлии скривились в горькой усмешке. — Она долго жила в этом доме, со мной. Почти год. Она была моей возлюбленной. Тебя это шокирует? — Юлия отдернула руку назад.

— Нет, — спокойно сказала Хадасса.

— Калаба говорила, что нам нет нужды жалеть о прошлом. Нам нужно только наслаждаться настоящим. — При этом Юлия язвительно засмеялась. — Однажды я рассказала ей о Клавдии. Она засмеялась и сказала, что я делаю глупость, жалея об этом. — При этом Юлия подумала, что делает не меньшую глупость, рассказывая это все Азари.