Старый слуга, увидев призрак господина, так и застыл, широко распахнув глаза. Лорд Гарланд взглянул на него и вздохнул, явно жалея, что не может сказать ничего своему преданному кучеру.

— Мисс! — проговорил севшим голосом старик. — Вы видите то, что вижу я?

— Да, Морган, — кивнула устало. — Подождите нас здесь. Я потом все вам расскажу.

— Господин! — только и прошептал кучер, глядя на призрак своего хозяина.

— Отец, пойдем! — позвала я.

Лорд Гарланд еще некоторое время с сожалением смотрел на своего слугу, затем полетел за мной. А Морган, да дадут ему долгих лет жизни боги, остался ждать моего возвращения. Только смотрел вслед, и я была уверена, что в глазах старика стоят слезы.

Дом встретил нас стоном давно не смазанной двери, которая поддалась тяжело. Отец пролетел сквозь стену, а мне пришлось приложить усилия, прежде чем оказалась в просторном холле, который помнил меня еще маленькой девочкой. Загорелось магическое освещение.

Шагая по мраморным плитам, я видела призраки, увы, не настоящие. Это были призраки моей памяти, мелькавшие перед глазами. Вот я девочкой сбегаю по лестнице, и нянюшка ловит меня на руки, когда я неловко поскальзываюсь на гладком полу. Вот окно с ярким витражом. Оно всегда ловило солнце на закате и украшало стену и пол зала цветными пятнами, которые я так любила рассматривать...

Здесь все осталось на своих местах. Магическая защита была сильна и не пропустила ни одного вора. Да, многие вещи увезли сразу после смерти отца, до того, как меня выставили вон. Самого ценного дом лишился. Картин, ковров, дорогих безделушек. Но доспехи и тяжелые статуи по-прежнему встречали нас холодными, лишенными жизни взорами.

Призрак летел вперед, и я шла за ним, ускоряя шаг. Кабинет отца находился на втором этаже, прямо за поворотом коридора, перед галереей, где на мир взирали портреты наших предков.

Отчего-то по коже пробегал мороз. Я знала, что это лишь мое воображение. Никого в доме нет. Все его призраки — это лишь моя память. Настоящим был только отец, который спешил вперед, указывая дорогу, которую я и так прекрасно помнила, будто только вчера шла по этому коридору в его кабинет.

Лорд Гарланд не медлил, прежде чем пройти сквозь черную дверь, за которой некогда находились его владения. Так он шутливо называл собственный кабинет и прилегавшую к нему комнату с коллекцией старинного холодного оружия. К сожалению, от коллекции остались лишь воспоминания, всю ее вынесли вместе с другими ценностями, зато кабинет я нашла почти в идеальном состоянии. Толстенный слой пыли на мебели не в счет. Все это можно привести в приличный вид. Радовало и то, что книги на полках уцелели. Все отцовские талмуды, хранившие магические знания. Учебники, конспекты... И магические светильники под потолком.

Я перевела взгляд на призрака, застывшего над кожаным креслом. Под слоем пыли было невозможно разглядеть цвет обивки, но я знала, что она коричневая. Темная, как шоколад.

— Пора, отец, — сказала я и подошла к стене.

Старые обои не пощадила. Сорвала в определенном месте, о существовании которого знали только мы трое. Отец, мама и я. К моему облегчению, тайник оказался на месте. Если бы только знала тогда, что отец станет призраком. Если бы знала.

Вздохнув, я открыла дверцу. Родовая магия отозвалась на прикосновение руки. Внутри было пусто. Почти пусто, если не считать глиняной урны, запечатанной восковой печатью. В какой-то миг руки дрогнули, но я достала на свет прах отца. То, без чего он, как оказалось, увы, не может уйти в мир иной.

Вздохнув, повернулась и взглянула на призрака. Тот застыл, глядя на меня в ответ, и я вспомнила его другим. Не этим бесплотным духом, а сильным, живым, теплым. Мужчиной, который носил меня на руках, когда я была маленькой, который учил меня ездить верхом и подбрасывал в воздух, слушая мой счастливый смех. И вот теперь он уходит. Боюсь, навсегда. Я поняла, что очень привыкла к нему. Пусть даже в и таком виде, он оставался самым родным и близким.

— Пора, — повторила, и голос дрогнул.

Отец перевел взгляд на урну. После его смерти тело сожгли храмовники, собрав для меня, что осталось. Пепел, который я хотела развеять по ветру в горах, когда все успокоится. Хотела и не успела.

Меня выгнали из родного имения до того, как я смогла забраться в тайник. Выгнали без предупреждения. Не дав даже зайти в дом, когда вернулась из города. Просто выставили вон, а имение опечатали, наложив магическую защиту.

Я моргнула, прогоняя воспоминания, и посмотрела на отца. И как его отпустить? Было жуткое желание оставить его рядом с собой. Но я подавила низменные чувства, противные моей натуре. Улыбнулась, показав отцу урну. Да, зрелище было более чем печальным. Но для него это спасение души, а для меня осознание того, что я ввязалась в авантюру не зря. Что по крайней мере он будет свободен.

«Если бы ты только знал, как мне не хочется тебя отпускать, папа!» — подумала я, осознав, что едва не произнесла эти слова вслух. Все те несколько лет, пока я выживала, призрак был мне поддержкой. Да, пусть он не мог сказать ничего, пусть не мог обнять, но был рядом. А теперь уйдет.

— Пора! — кажется, это слово я произнесла уже в который раз. Вышло жалобно, но я подкрепила свои слова улыбкой.

Отец опустился ниже, пристально рассматривая меня своими прозрачными глазами. Затем указал куда-то в сторону.

Приподняв брови, удивленно проследила взглядом за направлением его руки и поняла, что не могу никак сообразить, что он мне хочет сказать. Но отец еще раз ткнул в темный угол, и только после этого я поняла.

— Тень? Ты что-то узнал о проклятье?

Отец кивнул и провел руками вдоль своего тела, рисуя довольно пышные формы. Тут уже лишь последний глупец бы не догадался.

— Она — женщина? — проговорила я, и призрак довольно кивнул.

— Вы общались? — спросила тихо, понимая, что этим разговором лишь оттягиваю неизбежное. Но знания были полезны, особенно в этом случае.

Призрак снова кивнул.

— Она мстит? — предположила я.

Это была первая идея, которая появилась в моей голове, причем не сегодня, а уже давно. Не может мужчина проклясть своих потомков. А вот женщина... обиженная или преданная — вполне.

И снова подтверждающий догадку кивок.

— Эдриан может ее убить? Остановить? — с надеждой в голосе спросила я и помрачнела, заметив, что отец покачал головой в ответ.

— Значит, мы расстаемся ненадолго, — едва слышно проговорила я и добавила, меняя тему: — Прости. Не будет гор. Я развею прах над имением, с крыши.

Отец улыбнулся и кивнул.

— Тогда... — Я не договорила.

Протянула к отцу урну. Он подплыл ближе, на мгновение застыл, и по его губам я прочитала фразу. Короткую и такую болезненную, будто кто-то ударил в сердце, сильно так, до стона, который я подавила, сжав губы.