– С этим я согласен. Но поскольку тебе все равно необходим консорт, лучшую кандидатуру, чем Шво, король Зиска, вряд ли удастся найти. Или у тебя есть виды на другого мужчину?..

– Нет. Разве что…

– Кто? – Гараль подался вперед, его глаза заблестели от любопытства.

– Да так, просто нелепая идея. Когда еще девчонкой, лет десять назад, я отправилась в Амфере, на свадьбу дочери Шво, мне приглянулся молодой принц, Вакар из Лорска. Не скажу, что он писаный красавец или могучий атлет, но что-то в нем было… Непочтительное остроумие, полет воображения, недюжинная проницательность. Все это выгодно отличало его от большинства туповатых соотечественников. Конечно, я нисколько не сомневаюсь, что с тех пор у него были десятки женщин и он забыл неуклюжую Порфию… Ну а теперь, что касается подъема воды в бухте…

* * *

Целууд, король островов Горгоны, предавался послеобеденному сну на кушетке с ножками из слоновой кости. Живот его равномерно вздымался, а шелковый носовой платок, прикрывавший лицо, подпрыгивал всякий раз, когда королевское горло исторгало могучий храп.

Чернокожий карлик, много лет назад похищенный с Тартара пиратами Целууда, на цыпочках вошел в покои. В руках он держал мухобойку из тростника и истрепанную пальмовую ветвь; в его обязанности входило оберегать покой короля от надоедливых насекомых.

Королю Целууду снилось, что он стоит перед черным базальтовым троном Энтигты, кальмароглавого морского бога горгон. По темной окраске Энтигты король определил, что бог пребывает не в самом любезном расположении духа, а мелькание цветных узоров на пестрой шкуре Энтигты привело Целууда к выводу, что бог охвачен яростью, несвойственной высшим существам.

Энтигта наклонился вперед на саблевидном троне, оплел скользкими щупальцами резные подлокотники в форме морских драконов и пронзил короля Целууда холодным взглядом. Его рот, очень похожий на клюв попугая, раскрылся, и зазвучал булькающий голос – с такими звуками лопаются пузыри газа в мрачных топях Черной Земли. Головой Энтигте служил бесформенный вырост; от него во все стороны отходило восемь щупалец.

– Король, ты повинуешься мне? – пробулькал Энтигта.

– Как всегда, мой бог. – Целууда затрясло, он был уверен, что Энтигта сейчас потребует невыполнимого.

– Ну так вот, с севера на нас надвигается беда, и тебе поручается ее предотвратить. Опасность угрожает не только Горгадам, но и всей расе богов.

– Что за беда, владыка?

– Мы не знаем, что конкретно она собой представляет. Могу лишь сказать, что она гнездится на Посейдонисе и источник ее – один из членов королевской семьи Лорска.

– Мой бог, но что я могу поделать? – вопросил король. – Лорск отсюда далеко, его столица в глубине материка, надежно защищена от лихих набегов моих корсаров.

Энтигта в раздражении изгибал щупальца.

– Есть два способа. Во-первых, можешь отправить моего жреца Квазигана, чтобы он занялся этими принцами. Он хорошо обучен, благоразумен, надежен, у него крепкие нервы и богатый опыт путешественника. Кроме того, ему служат две способные твари.

– А второй способ?

– Ты подготовишься к завоеванию Посейдониса.

Потрясенный Целууд отступил на шаг.

– Боже! Горгады – всего-навсего три маленьких островка, а Посейдонис – огромная страна, людей там в пятьдесят раз больше, чем у нас, и вдобавок этот народ знаменит своими атлетами. Кроме того, бронза там в столь широком обиходе, что из нее делают даже наконечники для стрел. Клянусь семью преисподними, ты не вправе требовать от нас…

Шкура Энтигты зловеще почернела, и Целууд умолк.

– Неужели твоя вера столь слаба? – пробулькал бог-кальмар. – Скажи-ка, кто до сих пор помогал тебе безнаказанно грабить побережья Посейдониса и главного материка, кто дарил тебе суда богатых гесперийских купцов?

– Ну, коли так… Что я должен сделать?

– Захвати Лорск, и тогда остальные падут, ибо Лорск – сильнейшее из пуссадских государств, среди коих нет единства, а есть лишь взаимная ненависть и подозрительность. У тебя самые могучие воины в мире, а если это и не так, то у моих жрецов самое смертоносное оружие – порабощенные медузы. С твоим воинственным народом и металлами Лорска можно покорить мир. И ты это сделаешь! А я, – прошептал Энтигта, – стану морским богом не только Горгад…

– И все-таки… – с сомнением начал Целууд, но Энтигта перебил:

– Есть у Лорска одно уязвимое место. У короля Забутира два сына-близнеца, Вакар и Курос. Вакар на четверть часа моложе, но по праву младшего сына он наследует отцовский трон, ибо в Посейдонисе устаревшие законы. Курос смертельно ненавидит брата, поэтому может стать твоим слугой, если взамен ты пообещаешь ему трон, пусть даже соломенный. А как только захватишь власть, убей всех троих.

– Но как я договорюсь с этим Куросом? Он слишком далеко, послам до него не добраться, а бог Пуссадского моря не позволит тебе обратиться к его приверженцу.

– Лира я беру на себя. На западном побережье Посейдониса, в заливе Корт, живет горгонский рыбак. Согласно договору между мной и Лиром я имею право побывать в снах этого рыбака, как если бы он находился у себя на родине, в Горгонии. Следовательно, ты можешь обратиться к Куросу устами этого человека.

– Воистину, ты самый могущественный среди богов, но даже боги не ведают всего, иначе бы ты гораздо больше знал об угрозе, что нависла над тобой. Что, если нас постигнет неудача?

– Тогда рухнет владычество богов… либо Посейдонис погрузится в морскую пучину.

– Что?!

– Известно ли тебе, островитянин, что за последний век уровень моря у берегов континента поднялся на три фута? Мы способны ускорить этот процесс, и тогда через несколько веков над волнами не останется ничего, кроме высочайших горных вершин. – Бог смотрел в пустоту, словно не замечая короля. – Лик земной изменится на всей протяженности от болот Черной Земли до снегов Туле. Но с гибелью Посейдониса беды людские не закончатся. Лишившись меди из материковых копей, люди, возможно, забудут литейное и кузнечное ремесла и вернутся в каменный век. Но и это предпочтительнее для нас, чем иной роковой исход, ибо как вы выживете без божественных поводырей, бедные, немощные смертные? Ну а теперь вернись в мир бодрствующих и исполни мою волю.

Энтигта растворился в клубах ила. Король проснулся, сбросил носовой платок с потного смуглого лица, уселся на ложе с золотыми шишечками на спинках и закричал:

– Хашель! Ступай в храм Энтигты и вели жрецу Квазигану немедленно явиться ко мне.

Прошло несколько месяцев.

Ранним весенним утром в тысяче трехстах милях к северу от Горгад, на континенте Посейдонис, в королевстве Лорск, в стольном граде Мнесете заседал Королевский совет. На улицах завывал холодный ветер, гонял тучи, то и дело пряча за ними изъязвленное лицо луны, гремел черепицей на крышах домов и врывался в окна. В замке короля Забутира колыхались гардины, дрожали огни факелов и ламп. Во дворе мерзли и жались друг к дружке свиньи.