– Заметно уже, – пробормотал, с опаской касаясь моего живота. Он выпирал хорошей такой дугой, и на фоне моей худобы казался Люку, наверное, просто огромным.

– Еще бы, – я не удержалась, снова поцеловала его куда дотянулась, куда-то в уголок губ, и погладила по пятнистому плечу. – Представляешь, каким он будет месяцам к шести? Или к концу беременности?

– С трудом, – признался он, с удовольствием провел пальцами по своему имени внизу моего живота и вдруг поспешно убрал руку.

– Кусается? – спросила я таинственным тоном.

– Нет, – пробормотал Люк нервно, – но я их чувствую.

– И что они делают? – я приподнялась, с завистью посмотрела вниз.

Муж опасливо положил ладонь обратно. Прикрыл глаза, хмурясь и морща лоб.

– Спят? – наконец проговорил он с сомнением.

– Ну вот и пусть спят, – прошептала я, прижимаясь к нему и снова целуя в сухие губы. – Или тебя это смущает, и мне готовиться к воздержанию еще на годик?

– Нет, моя психика не настолько ранима, – хрипло усмехнулся он, потираясь носом о мой нос. – А тебе хочется, Марина?

– Сейчас мне хочется только добраться до ванной, иначе я лопну, – призналась я с сожалением, и он засмеялся, тоже откинувшись на спину.

– Да и мне тоже бы надо. И поесть.

– Еда сейчас определенно лучше секса, – согласилась я с готовностью. С сожалением оторвалась от теплого мужа, сползла с кровати.

– Марина, – позвал он хрипло.

Я повернулась, и Люк, приподнявшись на локтях, оглядел меня с ног до головы.

– Ты очень красивая, – сказал он. Глаза его блестели. – Ты невозможно красивая, детка.

Сердце сжалось, и я забралась обратно на постель, подползла к нему на четвереньках и опять поцеловала в губы.

Он лежал, криво улыбаясь. Со смешком пощекотал снизу мой сосок.

Живой, очень живой.

– Я тоже тебя люблю, Люк, – ответила я, глотая слезы. – Я теперь немного плакса, но это ведь лучше, чем агрессивная, правда?

– Ничего, – пробормотал он, обнимая меня и прижимая к себе. – Какая угодно, Марина, главное, что со мной.

Когда я вышла в спальню, в кровати было пусто, а во второй ванной шумела вода. Я успела переодеться в домашнее платье, приказать Марии принести нам завтрак и вещи Люка из его старых покоев, а муж все не выходил. Заглянула к нему – в лицо пахнуло теплой влагой, а Люк нагим стоял у зеркала, вытирая голову.

Убрал полотенце – оказывается, он сбрил остатки волос на голове и клочки щетины на лице. Усмехнулся мне в зеркало.

– Теперь я выгляжу не так дико.

– Получше, – согласилась я, подходя и вставая рядом. Провела рукой по его влажной спине, поцеловала в плечо, разглядывая Люка в зеркале. Худощавый, жилистый. Длинное лицо, угловатость которого скрадывалась пятнами ожогов, светлые глаза, отсутствие ресниц, бровей и волос, большой нос с горбинкой.

– Сейчас очень заметно, что ты потомок Инлия, – проговорила я со смешком. – Почти одно лицо с Луциусом Инландером.

– Да, – согласился он задумчиво и невесело.

– Легко представить тебя рыжим, – и я с удовольствием похлопала его пониже спины.

– Надеюсь, это так и останется в твоем представлении, – иронично отозвался Люк. – Мне не хотелось бы вздрагивать каждый раз, когда гляжусь в зеркало.

– Но глаза-то цвет поменяли, – заметила я.

– И я бы очень хотел знать почему, – проворчал он, приобнимая меня одной рукой, а второй пытаясь распаковать зубную щетку. – И почему я вообще жив. Не то чтобы я был против, но нужно понимать. Правда, у меня есть у кого спросить…

Стоять рядом, прижимаясь к нему, обнаженному, было восхитительно. А смотреть, как он мучается с упаковкой, – уморительно. Меня вообще многое смешило этим утром.

– Может, будет проще, если отпустишь меня? – намекнула я.

– Не-а, – промычал он, прижимая меня еще крепче и дергая картон зубами. Я захихикала, отобрала упаковку и, вскрыв, отдала щетку.

Люк лениво чистил зубы и наблюдал за мной – а я, прислонившись спиной к мраморной плите умывальника, водила пальцем по рваным следам на его свободной руке.

– Я тут узнал, что, пока лежал поленом, моя жена героически защитила Вейн, – проговорил он невнятно. – Расскажешь? Я видел огнедухов в Третьем форте. И Леймин показал мне камни. Сегодня же передам благодарности твоим сестрам.

– А что тут рассказывать? – ответила я, не поднимая глаз. – Оказалось, что я не совсем бесталанна и способна вызывать огнедухов. Просто выхода другого не нашлось, когда эти твари с неба посыпались. Страшно было безумно.

– Отчаянная детка, – усмехнулся он с такой отчетливой гордостью, что мне снова захотелось плакать. – Как бы я хотел это видеть.

– Могу показать, когда буду делать привязку к фортам, – сказала я осторожно. – Я не все крепости успела охватить, там еще много работы.

Он помолчал, и я подняла на него глаза – запретит? Нет?

– Насколько это опасно для тебя и детей? – спросил он со вздохом. В глазах его не было отрицания – только чувство вины.

– Если не увлекаться, то не опасно. – Я обхватила его за руку, успокаивающе прижалась к плечу губами, и он снова начал медленно водить щеткой по зубам. – Я не буду рисковать, обещаю. И тратить много крови. Два форта за поездку, не больше. Да, есть камни с огнедухами, но камни пригодятся вам в наступлении. Глупо не использовать мои возможности, Люк, чтобы на фортах осталась хоть какая-то защита.

– Глупо, – согласился он тяжело. И замолчал – я расценила его молчание как вынужденное, выболевшее согласие и, чтобы отвлечь, принялась увлеченно целовать его в плечо, в шею, легко прикусывать за ухо, пока он не усмехнулся и не расслабился, продолжая размеренно двигать щеткой.

На светлой коже выше локтя были очень заметны длинные и темные ошметки, которые совершенно непонятным способом вросли в новую руку, хотя должны были как минимум отмереть.

– Непостижимо, – проговорила я, покачав головой. Присела, разглядывая его ногу: муж с глухим смешком отодвинулся, давая мне потрогать границу отросшей голени. Она была очень заметна по безволосой коже ниже. – Если бы виталисты так умели… сколько бы калек можно было поставить на ноги.

– Вот теперь я вспомнил, что женился на медике, – хмыкнул он невнятно. Я поглядела на него снизу вверх – Люк двигал зубной щеткой и смотрел на меня потемневшими глазами.

– Кто-то собирался упасть в голодный обморок, – напомнила я шепотом и поцеловала его в бедро, потерлась губами о живот, с наслаждением вдыхая чистый запах кожи. – А нас ждет завтрак…

– Детка, – прохрипел он, запрокидывая голову, – какой завтрак? Если ты не сдвинешься чуть ниже, я точно упаду.