Но он так не поступит. Невзирая на переполнявшую его ненависть. Триника была для него грузом – настоящим жерновом на шее, но Фрей не мог заставить себя избавиться от нее. Она – его вина и кара. Из всех женщин, которых он обидел, она, единственная, имела значение. Она вынашивала их нерожденного ребенка. Преследовала его, Дариана, как мстительный призрак из прошлого. Воплощалась в те образы, которые причиняли ему самую сильную боль. Он никогда не освободится от нее.

Фрей отчаянно хотел, чтобы она сгинула, пропала навеки. Но она не оставит его в покое, покуда дышит, а ее смерти он не мог допустить. Ее отсутствие лишит его самого важного. Без нее он окажется в пустоте, которую никакими словами не объяснишь. А ведь именно из-за этой пустоты он и согласился на жалкую авантюру с шаром.

Грист усмехнулся и кивнул. Преимущество Дариана было утрачено.

– Задумались? – медленно произнес он. Посмотрел на Фрея и скосил глаза на Тринику. – Ну, разве не чудесна любовь?

Триника наблюдала за ним с непроницаемым лицом. Она боялась? Или безмолвно молила о помощи? Нет. Наверняка ей уже все равно. Но разве Фрей мог быть твердо уверенным хоть в чем-то?

Он махнул своим людям.

– Пусть уходят, – буркнул он.

Малвери стоял, нацелив дробовик прямо на Тринику и Гриста.

– Чего? – спросил он, полагая, что слух обманул его.

– Ты слышал.

– Их нельзя отпускать! – воскликнул Крейк. – Тем более с шаром. Он понадобится нам. Вдруг мы исправим то, что сделано.

– Поздно, – фыркнул пират. – Мы покидаем вас. С шариком. Иначе любимая крошка вашего капитана скушает пулю.

– Кэп, – сказал Малвери срывающимся голосом. – Она ведь лживая дрянь, она заслужила.

– Верно, доктор, – ответил Фрей. – Но если кто-нибудь из вас нажмет на курок, он тут же покинет команду «Кэтти Джей».

В последнее время ему почти не приходилось угрожать своим людям. Но они должны знать, что его решение бесповоротно. Сейчас нельзя своевольничать.

Малвери уперся в него тяжелым взглядом. У Дариана мелькнула мысль, что он все-таки уложит Тринику и Гриста одним выстрелом. Однако доктор сплюнул на пол, выругался самым грязным ругательством из своего богатого арсенала и отошел в сторону. Остальные пропустили Гриста, Краттла и Тринику к лестнице.

– Убирайтесь, – произнес Фрей на прощание.

Они молчали. Грист держал Тринику на мушке. Краттл жался к капитану, он посерел и, конечно, понимал, что чудом избежал гибели. Триника ни на миг не отводила глаз от Дариана. Будь она проклята. Она уцелела только благодаря его милосердию. Пусть запомнит это.

Наконец они поднялись по лестнице и скрылись из виду. В святилище стояла тишина. Затем Малвери в негодовании расколотил стул. Фрей вздохнул. Триника ушла. Ему стало легче.

Крейк бросился к Джез. Она еще не оправилась от шока. Фрей тоже приблизился к ней и присел рядом на корточки.

– Джез, как вы?

– Капитан, я в порядке. Я… – Она оборвала себя на полуслове. – Они здесь, – прошептала она. – Маны.

– Значит, надо убираться отсюда, – заявил Дариан и выпрямился. Теперь он был в своей родной стихии. – Мне по горло хватит всей окаянной неразберихи. Грист, Триника, шар… чтоб их трясло на том свете! Ладно. Мы попытались воспрепятствовать этому, но не смогли. Горожане сами позаботятся о себе. Мы охранниками не нанимались. Быстро на «Кэтти Джей».

– Первое разумное слово за целый месяц, – проворчал Малвери.

Крейк вытянул из-за пояса саблю Фрея и кинул ему.

– Держи, капитан. После того как Бесс освободила нас, мы зашли в ангары и забрали свои вещи.

Он поймал оружие. Его лицо отразилось на клинке. Мрачное, твердое. Вот таким он и хотел быть. Фрей Бессердечный. Фрей Непобедимый. Фрей Непоколебимый.

«Правильно, – подумал он. – У тебя есть корабль и команда. А другие могут вешаться».

Он сунул саблю за пояс и зашагал прочь из святилища.

Харкинс пребывал в состоянии испуга большую часть жизни. Он знал страх во многих его формах – от слепой паники, возникающей под артиллерийским огнем, до ядовитой, знобящей тревоги во время простых разговоров. Но теперь он испытывал совсем иное чувство. Сокрушительный, неумолимый, животный ужас, терроризирующий рассудок и обжигающий бешеными искрами каждый нерв. Ему хотелось убежать, но он впал в ступор. Он даже не мог упасть и сжаться в комок.

В небе появились маны.

На посадочной площадке воцарился хаос. Люди бегали взад и вперед, громко ругались и орали наперебой. Удрать бы куда глаза глядят, да поскорее! Водители и грузчики побросали тракторы с прицепами, полными грузов. Пилоты прыгали в кабины и взлетали. Файтеры, набирающие скорость, мчались в опасной близости к земле. Над площадкой мельтешили громыхающие корпуса и крылья. В любую секунду могла наступить катастрофа.

А дредноуты снижались. Они возникли из смерча, из темной мглы. Дюжина или больше потрепанных, разлохмаченных железных чудовищ. Призрачная флотилия фрегатов, пришедшая из мира мертвецов. Снижаясь, они скидывали с палуб множество канатов, по которым вниз головой спускались маны. Они напоминали людей, но все же сильно отличались от них. Маны сыпались на землю, как гигантские пауки.

Неужели Джез – одна из них? Не верю!

Мысль о Джез вывела его разум из штопора, и Харкинс вновь обрел способность думать. Надо бежать. Он заберется в «Файеркроу» и улетит, пока еще есть шанс.

Но Джез? Как же его намерение спасти ее? Как насчет того, чтобы быть храбрым?

Творилось что-то несусветное. Маны наводнили кварталы и улицы города. Попытка добраться до Джез – чистое самоубийство. А если Харкинс выживет, то ему придется в одиночку схватиться с бандой Гриста.

Его хрупкая отвага пошатнулась и дала трещину. Он поставил перед собой невыполнимую задачу. Джандрю смотрел на нашествие манов и чувствовал, как таяла его решимость. Но сбежать он не мог. Конечно, он – трус, но ведь всему бывает предел. Если он улизнет, то не вернется уже никогда. Позор будет слишком силен.

Но что ему предпринять?

Внезапно он что-то заметил. Вдали показались корабли, направлявшиеся в сторону Саккана. Они двигались с востока, их силуэты четко вырисовывались на фоне низкого пылающего солнца. Судя по размерам, фрегаты. Пожалуй, десяток. Летят ровно, сохраняют строй. Лишь одна известная ему организация могла выставить столько кораблей, соблюдающих строгую дисциплину.

Флот!

У него отлегло от сердца. В душе блеснул луч надежды. Как они умудрились так быстро попасть в Саккан? Впрочем, Харкинс не собирался на это жаловаться. Флот пришел. Значит, скоро начнется сражение.