— Я американский дипломат, аккредитован правительством вашей страны. Я требую, чтобы вы немедленно доставили меня в посольство Соединенных Штатов.

Внутри Шелл кипел. Разумеется, внешне он не показывал переполняющей его ярости, но пять лет оперативной работы только что завершились бесславным провалом. И все из-за какого-то второстепенного агента-новичка, передававшего второсортную информацию относительно военно-воздушных сил третьеразрядного коммунистического государства. Проклятие!

— Но сначала вы пройдете со мной, — решительно произнес Андраш Морришей. Он сделал движение пистолетом. — Сюда.

Вследствие попутного ветра «Боинг-747» авиакомпании «Пан-америкен» приземлился в аэропорту имени Кеннеди на час раньше запланированного времени. Убрав детектив в мягком переплете в карман, Кокс встал и с помощью стюардессы ухитрился покинуть салон первым. Он быстро прошел через таможню — брезентовая сумка служила лучшим документом — и сел на ближайший рейс, вылетающий в Национальный аэропорт Вашингтона. Всего через полтора часа Кокс уже сидел на заднем сиденье такси, направлявшегося к «Туманному дну». Оказавшись внутри обширного здания Государственного департамента, он открыл сумку и рассортировал ее содержимое. Конверт, переданный Фоули, был вручен курьеру, который тотчас же доставил его по шоссе имени Джорджа Вашингтона в Лэнгли, где дела также шли быстро.

Курьер отнес конверт в «Меркурий», центр связи ЦРУ. Как только сообщение было расшифровано и распечатано, посыльный отнес его на седьмой этаж. Оригинал был отправлен в мешок, предназначенный для сжигания в печи; бумажных копий оставлено не было, однако в электронном виде сообщение было переписано на обычную видеокассету, которая заняла свое место на полке в хранилище.

Майк Босток находился у себя в кабинете. Увидев, что сообщение пришло из Москвы, он решил, что все остальные дела смогут подождать. Пробежав сообщение взглядом, Босток сразу же понял, что был прав, но, посмотрев на часы, он увидел, что Боб Риттер в настоящий момент на борту «Боинга-747» авиакомпании «Олл ниппон» пролетает где-то над восточной оконечностью Огайо, направляясь на запад. Поэтому Босток позвонил домой судье Муру и попросил его тотчас же приехать в Лэнгли. Недовольно ворча, директор ЦРУ ответил, что уже едет, и попросил Бостока предупредить также Джеймса Грира. К счастью, директор и его заместитель жили неподалеку от штаб-квартиры ЦРУ, и уже через полчаса они с интервалом в восемь минут поднялись на седьмой этаж на служебном лифте.

— В чем дело, Майк? — прямо в дверях спросил Мур.

— Сообщение от Фоули. Похоже, у него что-то весьма интересное.

Несмотря на всю свою горячность, Босток выражался всегда очень осторожно.

— Проклятие! — выдохнул директор ЦРУ. — А Боб уже улетел?

— Да, сэр, час назад.

— В чем дело, Артур? — спросил адмирал Грир, наспех натянувший дешевую футболку.

— К нам обратился «кролик».

Судья Мур протянул ему сообщение. Грир внимательно ознакомился с его содержанием.

— Это может быть очень интересно, — подумав, сказал он.

— Да, может. — Мур повернулся к помощнику заместителя по оперативной работе. — Майк, говори, что ты думаешь по этому поводу.

— Фоули считает, это что-то горяченькое. Эд — отличный оперативный работник, как и его жена. Они хотят как можно скорее вывезти этого человека и его семью из России. В данном случае нам нужно полагаться на интуицию Фоули.

— Какие могут быть проблемы?

— Вопрос стоит вот в чем: как осуществить эту операцию? Обычно мы оставляем это нашим людям на местах, если только они не предлагают что-то совсем уж безумное. Однако Эд и Мери Пат — опытные сотрудники. — Помолчав, Босток выглянул в окно от пола до потолка на долину реки Потомак, начинавшуюся за автостоянкой. — Судья Мур, Эд считает, что этот «кролик» располагает очень важной информацией. Мы можем только положиться на его чутье. Судя по всему, «кролик» имеет доступ к сведениям особой важности, и он хочет как можно скорее сделать ноги из Москвы. Включить в «упаковку» его жену и дочь будет очень нелегко. Опять же, мы склонны доверять людям на местах. Конечно, было бы очень неплохо сделать из этого человека постоянного агента, использовать его как долговременный источник информации. Однако по какой-то причине это или неосуществимо, или Эд считает, что «кролику» и так уже известно все, что нам нужно.

— Почему Фоули не высказался более подробно? — заметил Грир, все еще держа в руках сообщение.

— Ну, возможно, его просто поджимало время, так как он хотел успеть отправить сообщение с этим курьером. А может быть, Эд не доверяет диппочте и опасается, что его сообщение может скомпрометировать «кролика». Кем бы ни был этот человек, Эд решил не пользоваться обычными каналами связи, и одно уже это, джентльмены, само по себе является очень важной информацией.

— Итак, ты хочешь сказать, что поддерживаешь просьбу Фоули? — спросил судья Мур.

— Ничего другого нам не остается, черт побери, — сказал Босток.

— Ну хорошо, даю свое одобрение, — официальным тоном произнес директор ЦРУ. — Немедленно передай мой ответ Фоули.

— Слушаюсь, сэр.

С этими словами Босток вышел.

Грир усмехнулся.

— Боб будет вне себя от злости.

— Что же может быть такое важное, что Фоули решил сократить формальности до минимума? — высказал свою мысль вслух Мур.

— Для того, чтобы узнать это, нам остается только ждать.

— Да, наверное, но, знаете, терпение никогда не входило в число моих достоинств.

— В таком случае, Артур, считайте это как возможность обзавестись еще одной добродетелью.

— Замечательно.

Судья Мур встал. Теперь можно возвращаться домой и дуться весь день, словно ребенок накануне Рождества, гадающий, что будет ждать его под елкой, — если Рождество в этом году действительно наступит.

Ответ пришел уже после полуночи по московскому времени. Дежурный связист, распечатав зашифрованный текст, положил его на стол Майку Расселу и тотчас же забыл о нем. Вследствие восьмичасовой разницы с Вашингтоном, именно в это время поток входящих сообщений был самым оживленным. А конкретно это сообщение представляло собой лишь еще один лист бумаги с распечатанной на нем бессмысленной тарабарщиной, расшифровывать которую дежурный ночной смены не имел права.

Как и предполагала Мери Пат, Эд в эту ночь почти не спал. Он изо всех сил старался не ворочаться, чтобы не будить жену. Мучительная неопределенность также является составляющей частью профессии разведчика. А вдруг этот Олег Иванович — провокатор, наживка, предложенная наугад КГБ, которую он заглотил чересчур поспешно и чересчур жадно? Что если Советы просто решили поудить рыбу, надеясь на везение, и с первого же раза подцепили крупного синего марлина? Ведет ли КГБ подобные игры? Ни о чем таком Эду во время подробного инструктажа в Лэнгли не говорили. В прошлом подобное действительно встречалось время от времени, однако такие попытки были направлены исключительно против тех, о которых было известно достоверно, что они являются «игроками», и делалось это для того, чтобы вычислить других агентов, просто прослеживая, кто еще будет наведываться к их тайникам…