– Так чего ждем-то? – вскинулся Луиджи. – Пошли искать!

Паоло скрипуче рассмеялся:

– Я рад слышать такой энтузиазм в твоем голосе. Впрочем, в тебе я и не сомневался. Здесь не все так просто, друг мой. Есть очень много дополнительных условий. О них расскажет Джьякопо.

– Путем сложных вычислений я вывел идеальную формулу крови, которая спасет нашего господина, – проговорил алхимик. – Нужна девушка, физически и душевно невинная, не моложе семнадцати лет и не старше двадцати пяти…

– Почему не старше, я понимаю, – перебила Тамара, поправляя неизменно огромное декольте. – А почему малолетку нельзя? Типа Уголовный кодекс чтите?

Джьякопо поморщился от вульгарности реплики, но терпеливо объяснил:

– Нужно, чтобы чувство любви, которое испытывает эта девушка, было зрелым, осознанным, а не подростковой игрой гормонов. И одновременно в нем должно быть как можно меньше плотского. Поэтому и ограничение по возрасту. Далее. Девушка должна быть местной уроженкой. Это сложно объяснить. Дело во взаимодействии энергий человека и места.

– Мы верим на слово, – обрубил Луиджи. – Дальше.

– Разумеется, она должна испытывать настоящее чувство, а не внушенное гипнозом стрикса. И что самое сложное, она должна испытывать любовь до последнего вздоха. Только тогда кровь ее будет целительной.

– От себя добавлю: желательно, чтобы у девушки было как можно меньше родственников. В идеале следует искать сироту, – проговорил Паоло. – Нам не нужны помехи в виде строгого папаши или бдительной мамаши. А устранение родственников малютки причинит ей горе, и тогда ей будет уже не до любви.

– Может, из питомника взять? – задумался Руджеро.

Питомником стриксы называли приют, в котором выращивались для еды или обращения бродяжки и сироты.

– Где ты там невинных найдешь? – рассмеялась Лукреция, курировавшая это благотворительное заведение. – Даже если случится чудо и нам попадется девственница, ее душа все равно будет растленной. Нет, нужна девочка из хорошей семьи. Хотя… невинность в семнадцать лет… не знаю даже. Это вам не восемнадцатый век.

– Сколько у нас времени? – осведомился Евгений.

– Вот это правильный вопрос, – кивнул Паоло. – Планеты встанут в нужное сочетание в ноябре. Так что у вас почти полгода. Думаю, это неплохой срок.

– То есть нужно найти девицу подходящих параметров, влюбить ее в себя и нянчиться с нею целых полгода, чтобы сохранить это чувство? – подытожил Руджеро. – Но это очень сложно…

– Да. А еще оберегать ее, – подтвердил Паоло.

Луиджи решительно направился к двери.

– Куда ты, друг мой? – осведомился граф.

– На поиски подходящей девки. Айл би бэк!

– Нет, – улыбнулся Паоло. – Этим займешься не ты, мой славный Луиджи. Вряд ли ты можешь быть привлекательным для юных дев… Для этого у нас есть молодежь…

– А где искать-то будем? – спросила Тамара.

– Там, где можешь искать ты, невинных не бывает, – фыркнула Анастасия.

– Я тут набросал… – Джьякопо продемонстрировал папку с несколькими листками. – Летом можно поездить по пляжам и зонам отдыха. Хотя больше всего шансов, конечно, будет осенью, когда начнется учеба в вузах.

– Предлагаешь поступить в университеты? – оживился Антон.

– Да. Я составил список. В каждый университет отправятся несколько молодых стриксов, по одному на факультет. А присматривать за ними будут самые надежные. Ты ведь был до обращения историком, правильно? Значит, отправишься в педагогический. Только не как студент – уж извини, не настолько юным смотришься – а как преподаватель. Место тебе уже подготовлено. Будешь контролировать наших ребят, а заодно и присматривать девиц. Студентки часто влюбляются в молодых преподавателей.

– Забавно, – улыбнулся Антон.

– Рад, что тебе нравится… Я, конечно, возьму на себя медицинский. Хотя лекари во все времена были самым циничным и развратным народом. Вряд ли там найдется невинная девица.

Джьякопо быстро распределил присутствующих преподавателями в университеты и академии. Евгению достался политехнический, еще двум доверенным стриксам – технологический и рыболовецкий. Тамара возмутилась такой несправедливостью. Пришлось отправить ее лаборанткой в экономический.

– Экономическому и Дальневосточному госуниверситету нужно уделить особое внимание, – сказал Джьякопо. – Во-первых, это традиционно «девичьи» вузы, во-вторых, они считаются престижными. Именно там должно быть много девочек из хороших семей.

– Знаю я этих профурсеток, – буркнула Тамара. – Вроде из хороших семей, а шалавы шалавами, пробы ставить негде.

– Уйми классовую ненависть, – прикрикнула Лукреция.

– Нужно отобрать туда лучших. – Джьякопо вынул из папки листы с наклеенными на них фотографиями, разложил веером на столе. – Досье. Только дело в том, что в городе нет такого количества юношей-стриксов подходящего возраста, чтобы хватило на все факультеты всех вузов. А ведь на каждом факультете еще и по нескольку специальностей, – сокрушенно проговорил Джьякопо. – Хоть новых набирай…

Он вовремя осекся и покосился на Паоло, которому вот уже несколько лет не хватало сил для обращения. Вслух об этом не говорилось, считалось, что в последние годы никто не заслужил бессмертия. Но адептов осталось мало: в процессе службы многие из них погибали, не дождавшись обращения. Те же, что выжили, успели повзрослеть и на студентов не тянули.

– Значит, отправляем в самые подходящие вузы, – решил Паоло. – Отзови молодежь из других городов и стран. В конце концов, сейчас это важнее бизнеса.

– Вот этот хорош, – Лукреция пробежала взглядом текст на листе из досье, отложила, – и вот этот. А в общем-то главное не красота, а обаяние. Настоящее, не то, которым обладают все стриксы.

– Где ж мне взять столько обаятельных, – развел руками Джьякопо, – когда тут обычных не хватает… Стриксы красивы и умны по определению, других не обращают.

– Да… но ты не женщина, тебе не понять, – мечтательно протянула Лукреция. – Есть мужчины, наделенные от природы сумасшедшей притягательностью. И она не утрачивается даже после обращения. Это во взгляде, в жестах, в улыбке. В характере. Помните Диониссио?

– Забудешь этого сукиного сына, – буркнул Луиджи. – Алексей долго потом убийцу своей дочки искал. Люди его землю носом без малого год рыли… пока мы их самих не зарыли.

– При всем его безумии он обладал удивительным природным обаянием, – заметила Лукреция. – Ни одна женщина не могла ему отказать. Потому-то он, наверное, и сошел с ума…

При упоминании Диониссио чернокнижник как-то неуверенно покосился на графа. Паоло заметил этот взгляд:

– Кстати, что с мальчиком? Я и забыл о нем. Помнится, ты забрал его на опыты. Он жив?

– Жив… – протянул Джьяопо.