Сергей выглянул из сарая, осмотрелся, тихо вышел наружу. Строение лепилось к склону холма метров на пятьдесят ниже особняка. Отсюда видна была торцевая стена дома.

– Пошли, – бросил Иван.

Пригнувшись, они перебегали от куста к кусту, каждую секунду ожидая выстрела из дома. Но его так и не последовало – то ли вампирам было некогда, то ли они и правда перебили друг друга, как надеялся Иван.

Сердце сжималось при мысли о Дашке. «Если она… – Сергей даже в уме не хотел произносить, что именно «если», – никогда себе не прощу!» Он тут же одернул себя: «Прекрати истерику! Еще ничего не известно. Иван сказал… мало ли что он сказал? Почему я должен ему верить?»

Вокруг вперемешку валялись тела осаждавших дом и его защитников. Мужчинам удалось подобрать себе оружие. Сергей взял два пистолета и запасные магазины к ним, Иван выбрал автомат.

– Интересно, пули у них посеребренные? – проговорил Сергей.

– Конечно. – Иван пинком перевернул тело китайца, обыскал, вытащил из ножен на поясе серебряный стилет. – Какой смысл упырям стрелять друг в друга обычными пулями?

К дому сзади вела узкая каменная лестница, по обе стороны которой росли какие-то высокие кусты. Прячась за ними, Иван с Сергеем поднялись к заднему крыльцу.

– Отойди, – буркнул белобрысый и дал очередь по маленькому окошку рядом с дверью.

Пулестойкое стекло покрылось паутиной трещин. Иван выстрелил еще раз, подошел и принялся выбивать побелевшее, рассыпающееся пылью окно.

«Если в доме остались вампиры, они сейчас все здесь будут», – подумал Сергей, помогая парню проделывать лаз.

Но обитатели особняка не торопились навстречу незваным гостям. Никто не попытался их остановить. Подождав немного, Иван нырнул в выбитое окно. Спустя минуту раздался щелчок, и дверь открылась.

Сергей вошел и оказался в маленьком квадратном холле. Справа и слева за арочными проемами виднелись лестницы, ведущие наверх. Впереди тянулся широкий коридор, по обеим сторонам которого было множество дверей. Сергей подкрался к первой двери, выбил ее ногой и вбежал в комнату, держа пистолет на изготовку. Это оказалась маленькая скромная спаленка, в которой, судя по чистоте и идеальному порядку, никто не жил.

– Комната для прислуги, – тихо сказал Иван. – Ты что, собрался здесь каждое помещение так обыскивать? Бесполезно.

– Есть предложения? – спросил Сергей, переходя к другой комнате.

– Сатанинские ритуалы проводят в темных помещениях, желательно таких, где нет окон. Чем мрачнее, тем лучше. Надо искать вход в подвал, на технический этаж – что-то такое…

Белобрысый заглянул в одну арку, потом в другую.

– Здесь есть лестница вниз!

Вдвоем они начали спускаться по чистым мраморным ступеням. Иван шел впереди, Сергей прикрывал его спину.

Дом оставался странно пустым. Ни один вампир так и не появился, и Сергей начинал всерьез надеяться на то, что все они погибли. Вдруг Иван замер посреди лестницы:

– Тише! Слышишь! Вот снова…

Сергей прислушался: где-то далеко раздался звук, похожий то ли на раскат грома, то ли на грохот от падения чего-то тяжелого. Все же в доме кто-то был. И этот кто-то был настроен отнюдь не мирно.

Мужчины двинулись дальше и остановились перед стальной дверью. «Мы ее за год не откроем, – подумал Сергей, разглядывая сенсорный экран для введения кода, вмонтированный там, где обычно бывает замочная скважина, недоброжелательный черный глаз видеокамеры над дверью и фигурную ручку, которая выглядела чужеродной и старомодной рядом с электронными приспособлениями. – А если и откроем, то наверняка внутри окажется вооруженная охрана».

Иван сердито присвистнул и нахмурился:

– Серьезная штуковина…

Он подергал ручку и повернул ее. Неожиданно дверь подалась. Переглянувшись, мужчины замерли по обе стороны от нее, вжавшись в стену. Несколько секунд ничего не происходило, потом Иван резко дернул на себя дверь, и оба с поднятым оружием вбежали в подвал. Сергей зашарил по стене и нащупал выключатель. Подвал залил мягкий свет настенных светильников.

Существо, привалившееся к стене и тихо заскулившее при появлении людей, явно было вампиром. Только эта тварь не походила ни на одного из виденных Сергеем во время бойни перед домом. Его морда напоминала крысиную. Существо стояло, пошатываясь и прижав тощую лапу к виску. Сквозь когтистые пальцы сочилась белесая жидкость.

Иван ударил крысу дулом автомата. Та захныкала и опустила лапу. Сергей непроизвольно поморщился: сквозь пролом в виске виднелась сероватая каша, от которой исходил тяжелый мясной дух. Видимо, вампир, находясь на последнем издыхании, сумел добраться до выхода и даже открыть дверь, но услышал шаги и побоялся выбираться из подвала.

– Ты здесь один? – спросил Иван.

Существо молчало, жалобно глядя на него мутнеющими глазами.

– Говори, – потребовал белобрысый, выразительно поводя автоматом. – Где девушка? Где был ритуал?

Тварь захныкала, по-младенчески зачмокала и протянула к людям дрожащие лапы. Пасть приоткрылась в страдальческом оскале.

– Жрать хочешь? – усмехнулся Иван. – Говори лучше, или добью.

– По-моему, он не умеет говорить, – вмешался Сергей.

– Да? – с сомнением протянул белобрысый. – А показать сможешь? Где девушка?

Но вампир только ныл и бессмысленно таращился на людей, словно выпрашивал их кровь. Иван досадливо поморщился и добил его одиночным выстрелом в голову.

Они двинулись по коридору, такому же длинному, широкому и светлому, как на первом этаже. Ни сырости, ни мрачных стен – это место не было похоже на подвал. Ударом открывая двери, осматривали комнаты. Сейчас Сергей не думал ни о чем, ничего не боялся, настроившись только на одну цель: найти сестру.

– Пусто. Пусто, – бросал Иван, распахивая дверь за дверью.

– Пусто, – отрывисто вторил Сергей.

И еще и еще. Комнат было много…

Вышибив пинком очередную дверь, Иван вбежал в комнату, резко остановился, словно споткнувшись. Потом молча отошел в сторону.

Даша лежала посреди комнаты на полу. В первое мгновение, пока сознание сопротивлялось, не желая принимать страшное событие, взгляд хладнокровно фиксировал детали картины: красное платье сестры, каменный жертвенник, пентакль, начерченный вокруг него, трупы крысолюдей на полу, кафедра с книгой, возле нее – скрюченное тело вампира в шелковой мантии, стоящие вдоль стен черные свечи… Эта картина с мучительной четкостью отпечаталась на сетчатке, въелась в нее, осталась навсегда.

Это было глупо, наверное, но он не хотел верить. Не хотел верить глазам, не хотел верить реальности. Себе не хотел верить. Мечтал, чтобы это было дурным сном, кошмаром, сумасшествием. И почти убедил себя. В душе поселилась странная, нерациональная, безумная надежда. Несмотря ни на что, она крепла, превращалась в убежденность: Дашка жива. Не может быть по-другому. Не должно быть по-другому. Она жива, и ее еще можно спасти.