Но в декабре 1947 г. в «Правде» появилась статья, где говорилось: «Из романа выпало самое главное, что характеризует жизнь, рост, работу комсомола, – это руководящая, воспитательная роль партии, партийной организации». Фадеев приступил к переработке романа. В 1951 г. была создана вторая редакция, которую писатель дополнял и позже: «Семь глав автор написал заново, двадцать пять основательно переработал, в семь глав внес поправки и дополнения… Он подвергал редактуре решительно все: и собственно авторскую речь, и лирические отступления, и сцены непосредственного сюжетного действия». Фадеев безжалостно переписывал биографии главных героев, подчиняя все факты главному – руководящей линии партии.

1953–1956 гг. стали для писателя временем глобальной переоценки ценностей, пришло трезвое осознание бесплодности и незначительности «неисчислимых бюрократических дел», которое привело к тяжелейшему кризису. «Когда подводишь итог жизни своей, невыносимо вспоминать все то количество окриков, внушений, поучений и просто идеологических пороков, которые обрушились на меня», – писал Фадеев.

После смерти Сталина, и особенно после XX съезда партии, Фадеев почувствовал, что на него, генерального секретаря Союза писателей, в годы сталинских репрессий обрушивался не только груз ответственности за события того времени, но и «подлость, ложь и клевета». Повод к этому давало и отношение к нему новой власти: «…в течение уже трех лет, несмотря на мои просьбы, меня даже не могут принять».

Самоубийство Фадеева многими воспринималось как заслуженное возмездие, как суд совести. Но даже если он и испытал ее муки, то и это выгодно отличает его от многих литературных, а чаще окололитературных деятелей, чьи имена теперь известны, которые доносы в НКВД сделали второй профессией и самоубийством не кончили.

Вдобавок писатель переживал семейные неурядицы – Фадеев и его жена Ангелина Степанова, актриса МХАТ, поначалу жили очень дружно, хотя им редко удавалось подолгу быть вместе: она все время в театре, на гастролях, он тоже постоянно в делах, разъездах. Когда удавалось, они встречались, обживали новую квартиру, обустраивали дачу в Переделкино. Нехватку личного общения им заменяли письма… Но постепенно у Фадеева появлялись новые увлечения, Ангелина Степанова перестала появляться с ним в обществе. Она была не из тех людей, кому можно было задавать вопросы о личной жизни, да никто и не смел заговаривать с ней об этом.

На семейные неурядицы наложилась многолетняя тяга писателя к спиртному; по мере продвижения по служебной лестнице Александр Фадеев все больше и больше уходил в себя, стал пить, и жить с ним рядом было тяжело.

Еще один аспект его трагедии заключался в тяжелом творческом кризисе. Кончилась неудачей его работа над романом «Черная металлургия», ибо материалы, которыми пользовался писатель, оказались фальшивкой. И Фадеев в какой-то момент почувствовал, что просто не в силах написать ничего яркого и по-настоящему значительного.

Все связалось в такой тугой узел, что развязать его казалось невозможным. Рушилась старая жизнь, а новой не предвиделось. И Фадеев принял последнее важное решение в своей жизни.

С ночи 12 мая до самой смерти Фадеев находился у себя на даче в Переделкино. Последнее утро прошло тихо и спокойно: Александр Александрович работал в кабинете на втором этаже, двенадцатилетний сын готовил уроки внизу. Наступило время обеда, и мальчика попросили позвать отца к столу. Он отправился в кабинет, но буквально через несколько секунд с диким криком скатился с лестницы: папа был мертв. На прикроватном столике лежало письмо, адресованное ЦК КПСС. Председатель МГБ Серов, одним из первых прибывший на место трагедии, сурово взглянул на окружающих: «Кто раскрывал конверт?» Никто – до его прибытия к письму не посмел прикоснуться даже следователь.

Жена Александра Фадеева в это время была на гастролях в Белграде. Весть, которую никто не решался ей сообщить, пришла 14 мая 1956 г. После спектакля ее посадили в машину и, сказав, что Фадеев тяжело заболел, отвезли в Будапешт – прямых рейсов из Белграда на Москву не было. Правду она узнала в киевском аэропорту, на промежуточной стоянке, где, одолжив у стюардессы мелочь, купила газету. На третьей странице она увидела портрет Александра Фадеева в траурной рамке…

Ангелина Степанова обратилась к властям с просьбой дать ей ознакомиться с содержанием письма. Ей было отказано. Что было написано в письме, она узнала в начале 90-х, когда его опубликовали в прессе. О ней и для нее не было почти ничего – только просьба простить его…

После похорон Степанова вернулась в Белград. Прибыв в театр за два часа до начала спектакля, она молча прошла гримироваться и так же молча, не слушая соболезнований, вышла на сцену. Никто не знает, чего ей стоило это спокойствие. Театр стал ее спасением, она полностью ушла в актерскую работу. Ангелина Иосифовна Степанова ушла из МХАТа в 1994 г., прослужив в театре больше 70 лет. Умерла она 18 мая 2000 г., за несколько месяцев до своего 95-летия.

(род. в 1856 г. – ум. в 1939 г.)

Несколько тысяч лет назад самоубийство было одним из самых почетных способов расставания с жизнью, особенно когда речь шла о приближающейся старости или неизлечимой болезни. Считалось, что самостоятельно уйти из жизни достойнее, чем трусливо дожидаться неминуемой смерти. Позже, в эпоху расцвета христианской этики, ситуация кардинально изменилась: добровольный уход стариков стал смертным грехом, поскольку означал, во-первых, нарушение воли Всевышнего относительно срока жизни человека, а во-вторых, гордыню, нежелание мириться с ниспосланными страданиями. Самоубийство перестало быть альтернативой дряхлению, а предсмертные тяготы считались духовным испытанием, очищающим и возвышающим дух перед встречей с вечностью.

Впрочем, в XX веке ситуация изменилась – слишком мало стала значить религия, слишком многие перестали верить в главенство духа над плотью. Не последнюю роль в этом сыграл психоанализ, который, по словам Альберта Эйнштейна, «…оказал огромное воздействие на мировоззрение нашей эры». Психоанализ, изобретенный Зигмундом Фрейдом в 1895 г., начинался как одно из направлений психиатрии и психологии, а в результате стал причиной культурного переворота, произошедшего в XX веке.

С момента его появления свобода человеческой воли стала фантомом – если верить психоаналитикам, никто не знает истинных мотивов своего поведения. Разум и сознание человека представляют собой всего лишь маскировку, благовидное прикрытие для истинных побуждений и желаний, глубоко скрытых в бессознательном. В общем, после появления психоанализа человек перестал быть рабом Божьим, превратившись в раба своих богопротивных желаний и побуждений, о которых даже не имел никакого понятия (а потому не мог с ними справиться и слепо подчинялся им).