результат, —ответил Борисов. Как впоследствии выяснилось, — под словом «результат» он имел в виду что-то свое.

Ларькин взглянул в окно, а через некоторое время внимательно — в глаза майора. Борисов невозмутимо доедал пельмени. Белую «Волгу» на противоположной стороне улицы он тоже приметил. Кафе оказалось вовсе не бр, готовили тут вкусно, и они уничтожили ещё по одной порции. Сытый желудок располагает к философствованию, и со злобы дня мысли майора постепенно перешли на героев греческой трагедии.

Напрасно они пытались избежать предсказанного неминуемого события, каким бы нежелательным оно ни казалось. Предсказанному событию надо идти навстречу и дожидаться во всеоружии — как знать, может его удастся использовать в своих интересах. Надо дать ему произойти. А вот «пасти» их плотнее стали не случайно...

Грасовцы вернулись к трудовым медицинским будням. Уже вечером, на подходе к дому, Борисов продолжил разговор, начатый в кафе, сказав:

— Думаю, первый результат не придется долго ждать.

Ларькин взглянул вопросительно, но майор не стал развивать свою мысль дальше. Уже в квартире, готовясь к ужину, они обменялись такими записками.

Борисов: Исходя из предположения, что на территории области находится несколько больных, в обнаружении которых некая противодействующая нам спецслужба не заинтересована, как она может сохранить секретность после предпринятого нами действия?

Ларькин: Ликвидировать больных. А для верности предварительно ликвидировать нас.

Виталий взглянул на майора. Тот чуть улыбался, но в облике его Ларькин уже ощущал знакомую по спаррингам готовность к мгновенному ответному действию, а кроме того, вокруг майора словно сгустился устрашающий мрачный ореол профессионального убийцы. Они оба помнили, что наступает пятая ночь их пребывания в Оренбурге.

Договорились, что по очереди будут дежурить и отдыхать. Постель «отдыхающей смене» устроили в ванной. Бросили жребий. Первым выпало спать майору, и Ларькин занял боевой пост у двери. Он устроился поудобнее и стал ждать. По ночному времени, вероятно, думалось всё больше про женщин. Женщины Ларькина любили. Он вспомнил два-три самых приятных эпизода из прошлого и незаметно для себя перешел на мысли о Ларисе. Надо бы к ней как-нибудь вырваться. И опять-таки не по одной-единственной причине. Конечно, не хочется подставлять девчонку, но с другой стороны, где ещё удобнее устроить себе основную лабораторию, как не в ветлечебнице? Напарница будет уверена, что к Свитальской просто ходит хахаль —а мы не будем её в этом разубеждать...

Он вспомнил, как под конец разговора, не зная, увидит ли Ларису хоть ещё раз, но уже вполушутку обхаживая её, спросил:

— Что вы делаете в свободное время?

Лариса блеснула на него чёрными цыганскими глазами:

— Гадаю.

— Вот как? На картах или на кофейной гуще?

— Когда меня, начинают клеить лица мужской национальности, то по книге. Вот по этой, —фыркнула Свитальская, показывая «Справочник гинеколога».

Потом Ларькин с удовольствием вспомнил взгляд, которым Лариса ответила на его вопрос, что она делает, когда к ней клеится коллега-медик. Это ж надо такое изобразить глазами... высокомерие, вызов, ироническая насмешка... и приглашение попробовать. А не слабо вам, господин ротмистр? А не слабо. Время прошло быстро, и в полночь он разбудил Борисова.

...Борисов думал о том, что Илюша предупредил их об опасности, но не сказал, чем пятая ночь и вся эта хренотень закончится. Видимо, наступал один из тех «стрелочных» моментов в жизнях его и Ларькина, когда они держали судьбу в собственных руках. Теперь все зависело от того, сумеют ли они её удержать.

Уже пора было будить Виталия и ложиться самому вздремнуть. Майор немного помедлил, осознавая, что большая часть ночи уже прошла, и если противник хочет предпринять попытку их ликвидировать, то сейчас самое время. Шестое чувство его не подвело —откуда-то снизу послышался слабый, приглушенный бетонными перекрытиями, звук. Борисов попытался представить себе, чем мог быть вызван этот звук. Скорее всего, это кусок кирпича, с грохотом сползший из кучи, цепляясь за такие же куски или упавший на землю с небольшой высоты от нечаянного толчка человеческой ноги.

Он разбудил капитана —тот проснулся, понял все по выражению лица Борисова и взял свой ПМ. У Борисова тоже был пистолет —тяжеленный зверюга новейшей конструкции, украшенный по бокам табличками с изображением гюрзы. На все вопросы, где он раздобыл такого монстра, майор отвечал: «Где взял, где взял... Купил». Но «Гюрзу» майор не собирался использовать, потому что надеялся взять хотя бы одного врага живым...

Они осторожно спустились к двери в подвал — как и следовало ожидать, она была на замке. Ларькин мельком вспомнил о двери в первом подъезде, которую он оставил незапертой. Борисов уже возился с отмычками, бесшумно открывая знакомый замок. Они отворили дверь и стали тихо спускаться в подвал, прислушиваясь и пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в кромешной темноте. Легкий шорох послышался слева, в той части подвала, где располагалась их квартира. Двигаясь на ощупь, они разошлись к разным стенам неширокого прохода и вскоре то ли услышали, то ли почувствовали, что у стены, где тускло светлело небольшое подвальное окно и проходили какие-то трубы, находится человек. Он словно чего-то ждал, слышалось его беспокойное дыхание. Борисов осторожно стал приближаться к нему, рассчитывая вначале повязать незнакомца, а потом уже начинать выяснять, что ему понадобилось в этом подвале в четыре часа ночи. Грасовцы передвигались и дышали беззвучно, в подвале царила полная тишина, слышалось только дыхание пришельца, но постепенно к нему стал примешиваться другой звук, похожий то ли на шипение, то ли на потрескивание —-он доносился стой стороны, где проходили трубы.

Когда до незнакомца оставалось не более трех шагов, Борисов внезапно почувствовал, что незнакомец осведомлен о его присутствии. Он остановился и только инстинктивно отшатнувшись назад и влево, почти прижавшись к стене, избежал удара ногой в низ живота. Противник тут же отскочил к стене, метнулся в сторону—и чуть не опрокинулся от прямого удара Ларькина, однако сумел ответить ему ногой в корпус. Капитан успел отклониться, ослабив силу удара. Борисов навесил было метавшемуся как тень юркому —и судя по всему, очень крепкому человечку —удар ногой в почку, но тот чудом увернулся и так отмахнулся левой ногой, что майору пришлось, присев, отступить на шаг. В этот момент Ларькин, отведя правую руку далеко в сторону, включил фонарик и направил луч на незнакомца. Тот метнулся в темноту, на долю секунды мелькнуло скуластое лицо, характерный азиатский разрез глаз. Опять кореец!

Невысокий и кряжистый, как и Борисов, он оказался довольно искусным бойцом. Майор наконец-то смог определить технику —традиционное корейское тхэквондо. Теперь противник находился между офицерами и выходом, но скрылся он от